Женщина – не мужчина

Что будет, если она ослушается родственников? – вопрошал голос. Разве можно вот так взять и отбросить обычаи своего народа? Что, если в конце концов бабушка с дедушкой окажутся правы? Что, если она навсегда останется неприкаянной? Обречет себя на одиночество? Сомнения не давали Дейе покоя. Наконец-то она постигла всю глубину маминой любви, которую так чудовищно недооценивала, наконец-то осознала, что в людях скрыто гораздо больше, чем видно со стороны, и все ее родные – что бы они ни натворили – по-своему любили ее. Что она будет делать без них? Без сестер? Даже без Фариды и Халеда? Как бы Дейа на них ни злилась, потерять их она не хотела.

Однако Дейа не могла не заметить: что-то в ней изменилось. Древний голос продолжал звучать в голове, но власть свою утратил – Дейа ясно это осознала. И осознала, что ошибалась, принимая его за глас истины, в то время как он, именно он мешал добиваться того, о чем она мечтала. Нет, этот голос – ложь, а ее сокровенные желания и есть истина – возможно, единственная на свете. И если она все поняла правильно, то единственное, что остается, – бороться. Другого выхода нет. Она должна бороться во что бы то ни стало, если это даст ей шанс обрести собственный голос.

Готова ли она вручить свою жизнь другим людям? Осуществятся ли заветные мечты, если она так и будет стремиться всем угодить? Возможно, жизнь Дейи была бы сейчас совсем другой, не старайся она изо всех сил соответствовать ожиданиям дедушки и бабушки. Надо отстаивать собственные ценности, воплощать собственные мечты и чаяния, а не жить по чужой указке – даже если вступать в противоборство со всем миром очень страшно. Но иначе нельзя. Да, дед с бабкой придут в бешенство – ну и что? Да, придется бросить вызов всей общине – ну и что? Да, окружающие ее осудят – ну и что? Какая разница, что о ней думают чужие люди! Она должна идти своей дорогой. Она должна подать документы в колледж.

Дейа целую ночь обдумывала, как быть дальше. А наутро решила зайти к Саре. С тех пор как тетя дала ей ту самую газетную вырезку, Дейа стала реже к ней наведываться. Слишком Сара злоупотребила ее доверием, скрыв правду о родителях, – требовалось время, чтобы отпустить обиду. Но сейчас именно тетя нужна была Дейе больше всего. Она поведала Саре о своем решении, едва переступив порог книжного.

– Правда? – воскликнула Сара. – Ох, как я тобой горжусь! А что мать? Согласилась?

– Ей я пока еще не говорила. Но за этим дело не станет. Обещаю.

Сара улыбнулась:

– А что же с женихами?

– Я прямо скажу тете, что свадьба подождет, – отозвалась Дейа. – А если она продолжит гнуть свое, просто распугаю их всех.

Сара засмеялась, но в ее глазах мелькнул страх.

– Обещай, что поступишь в колледж. Что бы ни сказала Фарида!

– Обещаю.

Улыбка Сары стала шире.

– Я хотела сказать тебе спасибо, – проговорила Дейа.

– Мне? Спасибо? За что?

– За все, – ответила Дейа. – Я, конечно, много в чем тебя упрекала, но это не значит, что я не благодарна тебе за все, что ты сделала. По-хорошему, я должна говорить это гораздо чаще. Ты протянула мне руку помощи, когда я была совершенно одна. Рассказала правду, которую все скрывали. Даже когда я психовала, ты продолжала меня поддерживать. Ты потрясающая подруга. Если бы моя мать была жива, она бы тоже сказала тебе спасибо.

Сара встретилась с Дейей взглядом – и в глазах у нее блеснули слезы.

– Надеюсь…

Дейа встала и крепко обняла тетю.

Когда Сара провожала ее к выходу, Дейа сказала:

– Кстати, я много думала о том, что ты мне говорила, – ну, о смелости. А тебя не посещала мысль, что тебе, возможно, тоже стоит стать посмелей?

– Посмелей? Зачем?

– Чтобы вернуться домой.

Сара изумленно поглядела на племянницу.

– Я же знаю, ты хочешь этого. А всего-то надо прийти и постучать в дверь.

– Я… я не знаю…

– Ты сможешь, – сказала Дейа уже с порога. – Я буду тебя ждать.

Исра Осень 1997 года

К началу нового учебного года побег Сары отошел так далеко в прошлое, что Исра удивилась, когда Адам сказал: надо забрать девочек из обычной школы.

– Эти американские школы испортят нам дочерей, – заявил Адам, покачиваясь на пороге спальни.

Исра лежала в постели. Она поплотнее закуталась в одеяло – вдруг стало зябко.

– Но учебный год только начался, – пробормотала она. – Куда мы их переведем?

– На Четвертой авеню недавно открылась исламская школа. Мадраст аль-Нур. Школа Света. Учебный год у них начнется через месяц.

Исра открыла было рот, чтобы ответить, но передумала. Молча вжалась в матрас и зарылась в простыни.