Женщина – не мужчина

Прочитав письмо, Дейа несколько дней бродила как в тумане. Все ее мысли были только об одном. Что, если она заблуждалась насчет матери? Что, если и воспоминания свои она толкует превратно? Все может быть. А если мама действительно была одержима джинном? Это объяснило бы ее вечную печаль – и дело, выходит, вовсе не в том, что она была несчастлива в браке, или ей были противны дети, или, хуже того, была противна Дейа. Но до конца поверить в бабушкину версию не получалось. Все-таки джинн – это что-то из области фантастики: в реальной жизни не существует ни духов, ни проклятий. Однако не думать об этом Дейа не могла. Вдруг мать сама лишила себя жизни? И если да, то от чего же умер отец?

Дома Дейа почти не разговаривала с сестрами. В школе таскалась из одного класса в другой и не могла сосредоточиться даже на литературе, которую вела сестра Бусейна, хотя обычно это был любимый ее урок: Дейа всегда сидела на первой парте, уткнувшись в книгу, которую они проходили. А теперь, пока сестра Бусейна зачитывала вслух отрывок из «Повелителя мух», Дейа смотрела в окно и думала: неужели бабушка права? Может, если бы она не пряталась всю жизнь среди книжных страниц, отвернувшись от реального мира, она бы лучше ориентировалась в жизни. Научилась бы отпускать прошлое и жить дальше. И не питала бы несбыточных надежд на будущее.

После школы, сев в автобус, Дейа всю дорогу молча глазела в окно и оторвалась от него, только увидев свою остановку. Они с сестрами зашагали по Семьдесят девятой улице к дому: пока те нога за ногу плелись по заснеженному тротуару, Дейа летела впереди, словно стремясь обогнать собственные мысли. День был холодный, пасмурный, в воздухе пахло мокрой древесной корой и чем-то еще. Выхлопными газами, что ли. Не то бродячими кошками. Это был дух Бруклина, он часто щекотал Дейе ноздри, когда она спешила к автобусной остановке в семи перекрестках от дома. На углу валялся пустой стакан из-под кофе – бело-синяя картонка растоптана и заляпана грязью. На ней еще читалась золотая надпись – «Рады вам служить!». Дейа вздохнула. Вряд ли эту фразу придумал мужчина. Скорее всего, ее породила женщина.

Дейа свернула на Семьдесят вторую улицу, и кое-что необычное сразу привлекло ее внимание. Вдалеке виднелся их дом, а около него обреталась какая-то женщина. Дейа остановилась и принялась наблюдать за ней. Высокая и стройная, одета, как американка, волосы собраны в хвост. Возраст с такого расстояния определить трудно – лет тридцать, а может, и сорок. Для подруги Фариды – маловато, для подруги сестер – многовато. Дейа двинулась вперед, не сводя с незнакомки глаз.

Женщина приблизилась к парадной лестнице. Она двигалась медленно и осторожно, то и дело озираясь, словно не хотела, чтобы ее заметили. Дейа всмотрелась в ее лицо. Черт в точности не разберешь, но ощущение такое, будто когда-то она эту женщину уже видела. Что-то в ней было знакомое. Но кто это может быть?

Женщина что-то держала в руках, но Дейе было не видно, что именно. У нее на глазах женщина аккуратно пристроила это что-то на ступеньку. А потом развернулась, бросилась к такси, поджидавшему у тротуара, и запрыгнула внутрь.

Дейа оглянулась: сестры остановились, поглощенные разговором. Кажется, обсуждали, как Фарида хочет повыдавать их всех замуж – одну за другой, как домино. «Повезло», – подумала Дейа. Они ничего не видели. Она устремилась вперед, на ходу осматриваясь: растрескавшийся тротуар, нестриженая трава, на углу – зеленые мусорные баки. Все как обычно. Все, кроме белого конверта у порога.

Скорее всего, ничего особенного там нет. Дедушке с бабушкой постоянно приносят почту. Но все же Дейа цапнула конверт с бетонной ступеньки. И тут же поняла, почему женщина все делала с оглядкой. Конверт не был адресован ни дедушке, ни бабушке. На нем жирными буквами было написано ее собственное имя. Письмо. Ей. Вот это поворот! Она поскорее запихнула конверт в карман, пока не увидели сестры.

Днем Дейа не решилась открыть письмо и делала вид, что читает книгу, пока не убедилась, что сестры заснули. Тогда она заперлась у себя в комнате и достала конверт. Буквы, складывавшиеся в ее имя – ДЕЙА, – были на месте. Ей не привиделось. Дейа открыла конверт и заглянула внутрь. Письма там не было – только визитная карточка.

Дейа вынула карточку и поднесла к лампе. Визитка как визитка. Бумажный прямоугольник с острыми уголками. На белом фоне жирным шрифтом: «Книги и кофе» – а ниже мелко:

Бродвей, 800

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк 10003

212-readmor

booksandbeans.com

Она перевернула визитку. На оборотной стороне было написано от руки: «Спросить заведующую».