Женщина-призрак

– Этот мужчина после обеда заснул с сигаретой в руке и прожег новую кушетку. Разве вы не помните, мистер Далримпл? Он ужасно напился…

– Да, да, миссис Хоскнис, большое спасибо, – пробормотал управляющий.

Тулли заставил себя подойти к женщине и показать ей фото Рут.

– С ним была эта женщина?

Миссис Хоскнис поправила очки, наклонилась и уставилась на фото.

– Очень похожа. Да, сэр, могу сказать, что это она. Прошло уже много времени, но я часто вспоминаю эту пару, хотя они недолго были здесь. Они оба…

– Что? – спросил Тулли.

– Ну… большинство наших гостей не пьют так много…

Далримпл нервно кашлянул. Тулли взял фото из рук женщины и спрятал в свой бумажник. Он удивился, заметив, что руки его совсем не дрожат.

– Может быть вы еще что-нибудь помните?

Миссис Хоскнис оживилась.

– О да, сэр. Они оба были как голубки. «У них медовый месяц», – сказала я тогда миссис Бигл, которая работала вместе со мной. Но миссис Бигл ответила: «Что это за медовый месяц, когда люди с утра до вечера выпивают». А я сказала: «Ну, это их личное дело…»

– Все в порядке, миссис Хоскнис, – сказал управляющий.

– Вы, случайно, не слышали, называл ли мужчина эту женщину по имени? – спросил Тулли.

– Как же, как же, – кивнула та. – Вроде как Рут. Да, Рут. Джентльмену, видно, это имя нравилось, и он все время называл ее по имени.

– Все в порядке, миссис Хоскнис, – сказал Далримпл. – Большое спасибо.

Когда Тулли вышел из отеля, он еще не потерял здравого смысла. Однако, когда «Лодж» скрылся из вида, ему показалось, что машина стала ехать самостоятельно.

Он, как наблюдатель, смотрел на приближающиеся и исчезающие повороты. Как в фильме, сверкало ограждение дороги и проносилось мимо. Мотор «империала», казалось, стал работать сильнее и быстрее.

Вдруг Тулди опомнился, а страх пронизал его сердце. Он чисто рефлекторно снял ногу с педали газа.

Остаток пути машина еле ползла.

Наконец он подъехал к дому, и темнота в окнах неприятно подействовала на него. С трудом он вылез из машины и вошел в дом.

Включив свет, он вспомнил, что еще не ел. Не чувствуя голода, Тулли зашел в кухню, сделал себе бутерброд и стал механически есть. История, рассказанная Мод Блэк, была подозрительна, но управляющий «Лоджем» и седая женщина рассеяли все сомнения.

«И, тем не менее, все это может оказаться неправдой», – подумал он. Не могло этого быть, чтобы Рут, незамужняя Рут – провела три дня в туристском отеле о таким мужчиной, как Кокс. Если допустить это, то следует полагать, что с ней произошло то же, что и с доктором Джекилем и мистером Хайдом.

Зазвонил телефон. Тулли положил остаток бутерброда на кухонный стол и подошел к аппарату.

– Да?

У него уже не осталось надежды, что объявится Рут.

– Дэйв? Это Норма.

Голос Нормы Херст звучал спокойнее, чем обычно. «Слава Богу, это маленькое чудо», – подумал Тулли.

– Я уже несколько раз пыталась к тебе дозвониться.

– Меня не было дома, Норма. У тебя есть новости?

– Нет. Просто у меня не было удобного случая поговорить с тобой с тех пор, как я об этом узнала. Ты, вероятно, больше ничего не слышал?

– Нет.

Норма помолчала, затем продолжала:

– Дэйв, ты должен знать, что все мы на твоей стороне. Я не верю, что у Рут было что-то общее с этой свиньей. А если даже она была как-то замешана в этом деле, то, вероятно, произошло совсем другое, а не то, о чем сейчас говорят.

– Большое спасибо, Норма.

Тулли действительно был благодарен ей. Независимо от своего состояния, Норма была хорошим человеком. Лишь после потери единственного ребенка она стала склонна к истерии.

– Норма, могу я к вам приехать?

– Да, Дэйв, ты хочешь?

– Я знаю, уже поздно, больше двенадцати ночи.

– Я настаиваю, чтобы ты приехал! Я знаю, что это значит – остаться одному в доме…

Норма помолчала, затем возбужденно заговорила:

– Олли тоже хочет поговорить с тобой. Он только час назад пришел домой. Ты уже поел?

– Да, конечно…

– Что?

Тулли невольно усмехнулся.

– Ты меня видишь насквозь. Я съел половину бутерброда и не знаю, с чем он был.

– Тогда сейчас же отправляйся к нам!

Несмотря на поздний час, он нашел у Херстов разнообразную холодную закуску.

Норма была высокой худой женщиной с лошадиным лицом. Ее каштановые волосы были не причесаны. Все ее очарование состояло в глазах и смехе, но смех умер вместе с маленькой дочкой. А ее прекрасные глаза все более и более походили на те, какие Тулли видел на фото жертв концентрационных лагерей. Они стали широко открытыми, затравленными. Однако сегодня вечером Норма словно вернулась к реальной действительности – исчезновение Рут повлияло на нее подобно шоку, и к Норме вернулся ее прежний открытый и дружелюбный облик.

Олли старался выглядеть как всегда, и его беспокойные руки были, как обычно, заняты – они ощупывали, теребили, чесали и царапали. Его лысый веснушчатый череп отражал свет, словно желтый светофор.