Женщина-призрак

– Откуда он рассчитывал взять тысячу долларов? У него в кармане один никель гонялся за другим.

– Надеялся взять у своей матери.

– Понимаю.

Когда она подняла глаза, они были полны слез.

– Бедный Стэнли. Он все еще старался понять, что же происходило в «хижине».

Проницательность этой женщины удивляла меня. В ее жизни было много тяжелого, и, очевидно, ее ум был годами натренирован на защиту Фреда. Я понимал, что она разговаривает со мной для того, чтобы отвлечь своими рассказами, и, подобно Шахразаде, воздвигает баррикаду слов между мною и своим сыном.

Я посмотрел на часы. Было без четверти час.

– Вам пора идти? – оживленно спросила Эдна Сноу.

– Если бы вы дали мне возможность несколько минут поговорить с Фредом…

– Нет. Я не разрешу вам. Он снова начнет обвинять себя во всех грехах.

– Но я буду осторожен с ним!

Эдна покачала головой.

– Об этом бесполезно говорить. Я рассказала вам намного больше, чем мог бы рассказать он.

Потом добавила с какой-то сердитой бравадой:

– Если вас еще что-нибудь интересует, спросите меня!

– Есть еще одно. Вы упомянули про рождественскую открытку, которую Марта Никерсон прислала Фредерику.

Миссис Сноу встала.

– Думаю, что смогу найти ее, если вам так хочется на нее посмотреть.

Она вышла на кухню, затем я услышал, как открылась и закрылась другая дверь. Потом сквозь тонкие стены до меня дошли звуки разговора. Я услышал, как истерически закричал Фредерик и как мать успокаивала его.

Она вернулась и вручила мне почтовую открытку. На лицевой ее стороне было помещено фото фасада двухэтажного мотеля с вывеской: «Юкка три мотор инн».

На открытке стоял почтовый штемпель Петролеум-сити от 22 декабря 1952 года. Текст был написан от руки выцветшими зелеными чернилами:

«Дорогой Фред, давно не виделись. Как идут дела в нашей старой доброй Санта-Терезе? Пятнадцатого декабря у меня родилась дочка. Она почти рождественский ребенок. Весит она 2 кило 900 граммов и похожа на куклу. Мы решили назвать ее Сьюзен. Я очень счастлива, надеюсь, что и ты тоже.

Поздравляю с Рождеством тебя и твою маму. Марта Никерсон (Крэндел)».

На кухне зазвонил телефон. Эдна Сноу вскочила, словно при сигнале тревоги, и бросилась в кухню. Однако дверь она плотно закрыла, но почти тотчас снова открыла:

– Это мистер Кесли, – объявила она, скривив губы, будто это имя было горьким на вкус. – Он хочет поговорить с вами.

Она отступила в сторону, пропуская меня, но осталась на пороге, чтобы все слышать. Кесли встревоженно сообщил мне:

– «Ариадна» обнаружена одним летчиком-добровольцем из группы шерифа. Выброшена на берег в районе дюн.

– А как люди, которые были на борту?

– Неизвестно. Но похоже, что не все благополучно, Мне сообщили, что яхта разбита прибоем.

– В каком конкретно она месте?

– Почти рядом с государственным парком. Вам знакомо это место?

– Да. А где вы сейчас? Могу я встретиться с вами?

– К сожалению, сейчас я не могу выехать из города. У меня появилась одна идея относительно убийства Стэнли Броджеста. Кроме того, я не могу оставить район пожара.

– Какая идея?

– Тот человек в черном длинноволосом парике был вчера замечен в этом районе. Он ехал на старой белой машине по Рэтлснейк-роуд. Там прогуливалась студентка колледжа и увидела его, правда, лишь мельком, до того, как начался пожар.

– Это вполне достоверно?

– Нет еще. Я собираюсь сейчас поговорить с ней.

Кесли положил трубку. Повернувшись, я заметил, что дверь в комнату Фреда приоткрыта. В щели был виден его влажный глаз, похожий на рыбий. В другой двери стояла его мать, наблюдая за нами, как акула.

– Ну, как дела, Фред? – спросил я.

– Я чувствую себя ужасно…

Он приоткрыл дверь. В своей помятой пижаме он скорее походил на большого мальчика, чем на мужчину.

– Закройся в своей комнате и успокойся, – приказала ему мать.

Он покачал взъерошенной головой.

– Мне не хочется быть там. Там я вижу всякие вещи.

– Что ты там видишь, Фред? – спросил я.

– Вижу мистера Броджеста в его могиле.

– Это ты похоронил его? – спросил я.

Он кивнул и стал плакать, беспрерывно качая головой. Его мать встала между нами. Несмотря на свой маленький, по сравнению с расплывшимся сыном, вес она смогла затолкать его обратно в комнату.

Затем Эдна закрыла дверь, заперла ее на ключ и повернулась ко мне, держа ключ как пистолет.

– Пожалуйста, уходите теперь отсюда. Из-за вас он опять очень возбудился!

– Если он похоронил вчера Стэнли Броджеста, не стоило скрывать это. Вы сошли с ума, если пытаетесь это скрыть.

Послышался неприятный звук: она засмеялась.

– Я совсем не сошла с ума. Он не больше, чем я, причастен к этому. Вы так запутали и запугали его, что он теперь не знает, что делал и что видел. Я знаю своего сына и уверена, что Он ничего плохого не сделал.