Женщина с той стороны

— Давай уже очередной пеньюар, я пошла делать вам императора, чтоб вы совсем не пропали.

Она горько вздохнула, но послушно кивнула и захлопотала. Валлиар снова обходителен, словно мы на светском рауте, а мы не ограничены рамками моей овуляции. В его глазах я не могу уловить ни одной мысли, и это очень раздражает. Говорит, улыбается, даже комплименты отвешивает, а в глазах космос. Бесконечно пустой, бесконечно далекий.

— Зоя? — окликивает он меня, когда я допиваю четвёртый бокал. Я даже не жду его позволения, просто наливаю и пью. В голове приятно шумит, вино на пустой желудок — лекарство от всех бед.

— Сколько можно меня мучить? Мне надоело жить в ожидании! Или отпустите меня на все четыре стороны!

Разъярившись, я вскочила и смела со стола шахматы. Доска упала с грохотом, прекрасные фигурки разлетелись по ковру.

— Надоело! Я ненавижу шахматы, не-на-ви-жу!

Я ушла, хлопнув дверью. Руки тряслись, сердце стучало так, что я не слышала звука своих шагов. Обычно меня сопровождал слуга с подсвечником, а сейчас, захлопнув за спиной дверь, я осталась в кромешной темноте маленькой прихожей. Наощупь нашла дверь и тихо вошла в наши комнаты, надеясь не разбудить Анну. Примется хлопотать, а то и обратно к императору поведет, с неё станется. В бельевом шкафу, он просто моя сокровищница, заветные бутылочки. Я открыла ту, от которой едва отхлебнула в прошлый раз и выпила её до дна. В голове зашумело, ноги подкосились сразу. Я опустилась на четвереньки и поползла к постели. О, видел бы меня император сейчас, наверняка, я бы вызвала у него такую брезгливость, что меня тем же утром бы выслали в пустыни Айе на радость. Кровать такая высокая, она выше тех гор, которые до сих пор снятся мне во снах и которые начнут сниться прямо сейчас, на полу, если я не покорю вершину. Упряма я была не в меру и в постель всё-таки забралась. Но накрыться одеялом уже не успела, а в комнате холодно, а впрочем, какая разница….

— Госпожа! Госпожа!

Голос Анны словно пробивается ко мне сквозь слой воды. Я с трудом открыла глаза и, наконец, увидела её. В её взгляде неприкрытое беспокойство.

— Я вызову Карагача! Ради вас он бросит все дела.

— Не стоит, — с трудом шепчу я. — Чаю налей очень крепкого и распорядись насчёт ванны. Я просто не высыпаюсь Анна, это не болезнь.

Она принесла мне чай. Господи, какой он горький! Я давлюсь и глотаю его через силу. В голове и правда чуть прояснилось. Опустилась в воду, она слишком горячая, меня вновь клонит в сон. Анна моет меня, я безучастно наблюдаю.

— Ушат холодной. Вылей прямо на голову.

— Вы простудитесь!

— Делай, как я сказала! — вновь взвизгнула я.

Холодная вода отрезвила. Я встала, чувствуя, как ледяные струйки с волос стекают по телу, даря временную бодрость. Через силу заставила себя поесть и снова выпить чаю. Но бодрость уходит быстро, слишком быстро, не стоило пить столько отвара сразу. Я одеваюсь, хлопаю себя по щекам и иду к императору.

— Здравствуй, Зоя, — приветствует меня он.

На столе вино и шахматы. Не удивлюсь, если фигуры стоят в таком же порядке, как и до моей безобразной выходки. Выпиваю бокал вина и сразу пьянею.

— Только не шахматы, — шепчу я. — Умоляю. Вы заставляете меня ненавидеть эту игру.

— Есть много других замечательных игр.

Я все также стою, не решаясь сесть. Он подходит ко мне, разводит полы моего одеяния, оно легко соскальзывает на пол. Свет от огня играет на моей коже, я совсем голая. И такая пьяная. Он подошёл совсем близко, я чувствую дыхание у своего виска, его руки на своей коже. Они скользят не спеша, изучая. Боже, как легко закрыть глаза и представить на его месте другого мужчину! И что это он, а вовсе не Валлиар несёт меня в постель, ткань его халата чуть колет кожу, но затем и он падает, никаких больше преград. Кожа к коже, чужие губы на моих. Я хотела отвернуться, не целовать его, но сильные руки не дают мне это сделать. Мгновение острой боли, и он во мне. Мои глаза зажмурены, я плыву, укачиваемая ритмичными движениями наших тел, вином и дурманом в себе. Подкатывает предательское наслаждение.

— Назар, — вновь шепчу я. Открываю глаза и вижу, конечно, не его.

Лицо Валлиара меня моментально отрезвляет, мне дико видеть его отрешенное лицо, слышать хриплое дыхание, ощущать его внутри себя. Я не хотела видеть его в иной личине, пусть бы оставался холодным и непонятным императором. Но сейчас передо мной мужчина, охваченный страстью. Инстинктивно хочется оттолкнуть его с себя, но уже поздно, он стонет и падает на меня. Дело сделано.

Выровняв дыхание, я толкнула его с себя и встала. Прошла к столу, налила и выпила вина. Хочу снова быть пьяной, одурманенной, не думать. Подобрала свой халат с пола, надела. Пошла к дверям.

— Надеюсь, Ханна не продешевила за свои услуги, давно не встречал такой качественной девственности, — слышу я вслед, но не оборачиваюсь.