Женщина со шрамом

Палач приближается к ней. «Что такое? – удивляется она. – Почему эти руки такие бледно-розовые и так просвечивают? Хирургические перчатки? Зачем?» И вот эти руки берутся за болтающийся конец веревки и одним быстрым движением обвивают веревкой ее шею. Злой рывок – веревка затягивается. Она чувствует, как холодная жидкость плещет ей в лицо. Что-то выплескивают и на ее тело. Запах керосина усиливается, и она начинает задыхаться в его парах. Горячее дыхание Палача обжигает ее щеки, глаза, уставившиеся в ее глаза, похожи на мраморные шарики в красных прожилках. Радужки расширяются так, что уже не видно лица, не видно ничего, кроме ее собственного, отражающегося в них отчаяния. Она пытается крикнуть, но ей не хватает дыхания, не хватает голоса – их нет. Она пытается справиться с узлами у пояса, но ее руки бессильны. Почти теряя сознание, она беспомощно обвисает на кольцах веревки и ждет смерти: смерти Мэри Кайти. И вдруг она слышит какой-то звук, будто рыдание, а затем страшный крик. Это не может быть ее голос: ведь у нее нет голоса. Потом жестянку с керосином поднимают и швыряют в живую изгородь. Она видит огненную арку, изгородь моментально воспламеняется, языки огня рвутся в небо.

А она остается одна. В полуобмороке она хочет распутать веревку, затянутую вокруг шеи, но нет сил приподнять руки. Толпы уже нет. Огонь начинает угасать. Она повисает на своих путах, ноги у нее подгибаются, и она больше ничего не сознает.

Вдруг снова звучат голоса, сверкают электрические фонарики, слепя ей глаза. Кто-то перемахивает через ограду, мчится, чтобы ее схватить, перепрыгивает через угасающий костер. Ее обвивают сильные руки – руки мужчины, и она слышит его голос: «Все хорошо, Шарон. Ты в безопасности. Шарон, ты понимаешь? Ты в безопасности!»

5

Они услышали шум отъезжающей машины еще до того, как подбежали к Камням. Не было смысла в отчаянной попытке пуститься в безнадежную погоню. Важнее всего тогда была Шарон. А сейчас Дэлглиш сказал Кейт:

– Позаботьтесь здесь обо всем, хорошо? Снимите показания, как только Чандлер-Пауэлл найдет ее способной это сделать. Мы с Бентоном отправимся за мисс Уэстхолл.

Четверо охранников, потревоженные пламенем, старались справиться с горящей живой изгородью, которая, намокнув от недавнего дождя, быстро уступила их усилиям, обратившись в скопище обугленных сучков, испускающих клубы едкого дыма. Низкая туча, на время закрывшая луну, соскользнула с ее лика, и ночь наполнилась сиянием. Камни, засеребрившиеся в обманчивом лунном свете, сверкали, словно призрачные надгробия, а человеческие фигуры, в которых Дэлглиш узнал Хелину, Летти и Бостоков, стали похожи на бестелесные тени, исчезающие во тьме. Он смотрел, как Чандлер-Пауэлл, в своем длинном домашнем халате похожий на жреца, бок о бок с Флавией переносит Шарон через ограду, а затем и они исчезают в темноте липовой аллеи. Он сознавал, что кто-то остался рядом, и вот вдруг лицо Маркуса Уэстхолла выплыло к нему в лунном свете, словно отделившийся от тела образ – лицо мертвеца.

Подойдя к Маркусу, Дэлглиш спросил:

– Куда она могла скорее всего поехать? Нам нужно знать. Задержка ведь ничему не поможет.

Голос Маркуса, когда тот смог заговорить, звучал тихо и хрипло:

– Она поедет к морю. Она любит море. Поедет туда, где она любит плавать. К Киммериджской бухте.

Когда они бросились на пожар, Бентон едва успел натянуть брюки и толстый шерстяной свитер. Сейчас Дэлглиш спросил его:

– Вы помните номер машины Кэндаси Уэстхолл?

– Да, сэр.

– Свяжитесь с Дорсетским транспортным отделом. Они запустят розыск. Предложите им начать с Киммериджа. А мы поедем на «яге».

– Хорошо, сэр! – И Бентон бросился бежать со всех ног.

Но теперь Маркус обрел голос. Еле переставляя ноги, словно старик, он пошел за Дэлглишем, хрипло крича:

– Я с вами! Я еду с вами! Подождите меня!

– Вам нет смысла ехать. Рано или поздно ее найдут.

– Я должен ехать. Мне необходимо быть там, когда вы ее найдете.

Дэлглиш не стал тратить время на споры. Маркус Уэстхолл имел право быть с ними и мог оказаться полезным, указав нужный участок берега. Он сказал:

– Возьмите теплое пальто, только побыстрее.

Машина Дэлглиша была самой быстрой из всех, но скорость вряд ли имела теперь значение, да и вообще была невозможна на извилистой сельской дороге. Вероятнее всего, уже невозможно успеть добраться до моря, прежде чем Кэндаси Уэстхолл шагнет в смерть, если она задумала утопиться. И невозможно узнать, правду ли говорит ее брат, однако, вспомнив его страдальческое лицо, Дэлглиш решил, что, пожалуй, он говорил правду. Бентону понадобилось всего несколько минут, чтобы привести «ягуар» от Старого полицейского коттеджа, и он уже ждал Дэлглиша и Уэстхолла, когда те подошли к дороге. Ни слова не говоря, он открыл Маркусу заднюю дверь, затем сел рядом с ним. Очевидно, этот пассажир показался ему слишком непредсказуемым, чтобы можно было оставить его одного на заднем сиденье машины.