Женщина справа

– Не раньше, чем ты расскажешь мне, что произошло.

Гостиная была освещена лишь крохотной лампочкой на столике у окна. Элизабет отошла от Лоры и уселась на подлокотнике дивана.

– Хорошо. Хочешь все знать? Они в курсе. У них есть фотографии.

– Но… эти фотографии у них уже не один месяц.

– Наши фото, Лора! В уикенд, когда мы ездили в Оушенсайд, кто-то за нами следил. Нас видели вместе на пляже и на террасе отеля… Когда тот мужчина протянул мне конверт… в глубине души я была уверена, что они все знают про наши отношения.

– И что это доказывает? Мы всегда были внимательны и не сделали на публике ни одного неуместного движения!

Элизабет повысила голос, уставившись на нее взглядом острым, как стрела.

– Что ты себе представляешь? Что им нужно застать нас за шалостями? Мой сын родился от незаконной связи, его отец – женатый человек, за несколько купюр я позировала обнаженной. Мое прошлое уже делает из меня бесстыжую девку. Даже самых невинных фотографий будет достаточно, чтобы поставить под сомнение мою личную жизнь.

– Значит, раз они все знают, теперь нам даже не нужно скрываться.

Элизабет резко выпрямилась.

– Ты что, с ума сошла? Для тебя только твое ничтожное счастье и важно… Моего сына попытаются отобрать, если узнают, какой образ жизни я веду!

– Твой сын? Но что ты сделала для Дэвида? Ты никогда им не занималась с самого рождения, а теперь изображаешь примерную мамочку!

– Как ты смеешь говорить мне такое?

Лора замерла с открытым ртом, будто впав в оцепенение, затем ее глаза начали наполняться слезами.

– Прости меня, Бетти. Я не хотела тебе этого говорить… Я знаю, что ты любишь Дэвида больше всего на свете.

Подойдя, Элизабет погладила ее по щеке.

– Я не сержусь на тебя, но тебе не надо все слишком усложнять. Ты хорошо знаешь, что между нами все кончено… уже несколько недель, а может быть, месяц.

– Нет…

– Ты еще отказываешься этому верить, но у этих отношений нет будущего. Я слишком боюсь за свою семью. Мы могли бы остаться подругами, что ты об этом скажешь? Мы могли бы продолжать видеться, но не так, как раньше.

– Ты что, думаешь, что можешь бросить меня, как всех этих мужчин – Уоррена, Кроуфорда… и всех грязных типов, которые задерживались в твоей кровати только на одну ночь? Ты никогда никого не уважала, Бетти, и у тебя никогда не было ни малейшего почтения к чувствам других людей.

– Пожалуйста, уходи отсюда!

Лора застыла на месте. Элизабет увидела, как у нее в глазах разгорается ярость.

– Я все расскажу, слышишь? У меня тоже есть фотографии… И это не считая страстных слов, которые ты мне написала! Сколько газет будут готовы осыпать меня золотом за рассказ о нашей связи? Будущая кинозвезда, которая на самом деле лесбиянка и мать-одиночка…

– Я слишком хорошо тебя знаю, ты никогда не осмелишься это сделать. Заодно ты разрушишь и свою жизнь!

– На эту жертву я охотно пойду, чтобы разрушить твою!

– Я была с тобой слишком мягкой.

Элизабет схватила ее за руку и принялась тащить из гостиной.

– Отпусти меня!

– Я сделала все, чтобы ты не страдала, но ты не оставляешь мне выбора. Я больше не хочу тебя видеть. Уходи из моего дома!

Глаза Лоры были полны слез, и она все различала очень смутно. Ее сердце бешено колотилось, тело сотрясалось от рыданий. Как ей хотелось бы, чтобы сцену, которая только что здесь разыгралась, можно было стереть, словно по волшебству. Ей не хотелось вести себя так жестоко. Это были всего лишь слова, сказанные в пылу ссоры. Никогда она не причинила бы вреда Бетти…

Вслед за раскаянием ее, будто цунами, захлестнула волна гнева на себя. Но было слишком поздно, Лора была словно парализованная, не в состоянии извиниться и добровольно уйти отсюда. Одновременно с этим она отбивалась, пытаясь освободиться от хватки Элизабет, которая будто тисками сжимала ее руки.

– Убирайся отсюда, слышишь!

У Лоры подкашивались ноги, она уже почти оказалась на коленях на полу. Издав грозное рычание, Элизабет грубо дернула ее вверх, чтобы поставить на ноги.

Лора сделала два шага вперед, снова потеряла равновесие и, пытаясь его восстановить, схватила первое, что попалось ей под руку.

Тяжелый холодный предмет, который она сжала изо всех сил. Сперва Лора не поняла, что это бронзовая статуэтка, которую она когда-то подарила Бетти, – копия греческого бюста, купленная в галерее в Беверли-Хиллз – безумный поступок, который обошелся ей в половину зарплаты.

Элизабет отпустила ее руку, чтобы схватить за волосы, при этом произнеся несколько непонятных слов, – возможно, оскорбительных. Лора не издала ни звука. Изо всех сил сжав бюст, она ударила. Дважды…

После первого удара Элизабет издала скулящий почти животный звук. Ударив второй раз, Лора почувствовала, как статуэтка глубоко вошла в череп.

Ее залитые слезами глаза не увидели, как Элизабет бесформенной кучей обрушилась перед ней на пол.

Теперь в доме царила мертвая тишина.

* * *

Лора рассказывала, только время от времени прерываясь, чтобы сделать глоток чая. Иногда мне казалось, что она не осознает, что я присутствую в комнате.