Женщина справа

Я не сомневался, что Хэтэуэй принадлежал к людям того сорта, которые стараются выглядеть глупее и менее образованными, чем являются на самом деле. Без сомнения, это старый полицейский трюк: вести себя так, чтобы остальные тебя недооценивали.

– В книге есть несколько страниц о моей матери. Автор вскользь упоминает, что досье департамента полиции Лос-Анджелеса были неполными или из них что-то оказалось изъято. Что на самом деле личность мужчины из «Голубой звезды» была установлена полицией, но затем он почему-то оказался вне ее поля зрения.

Предположение, что расследование было сляпано на скорую руку, я предпочел не высказывать, чтобы не разозлить своего собеседника.

– Все, что я об этом знаю: полиция так и не добралась до этого субъекта. Но у меня никогда и не было общей картины дела: я выполнял определенные задания и не был в курсе всего. Что же касается досье… старик, компьютеров тогда еще не было. Знаете, сколько тонн документов должны покоиться в архивах на Рамирес-стрит? Нередки случаи, что какая-нибудь бумага исчезает или оказывается не на своем месте. Такое случается. Во всяком случае, департамент никогда не публикует сведения о целостности какого бы то ни было дела.

Теперь, когда с недоверием было покончено, я счел разумным попытаться узнать, каким образом его имя оказалось на обратной стороне фотографии.

– Вы тогда встречались с Уоллесом Харрисом?

– Нет. Допрашивать типов такого уровня посылали только опытных инспекторов, которые умели проявить дипломатичность. Это очень тонкое искусство – допрашивать больших шишек так, чтобы у тех не сложилось впечатления, будто их в чем-то подозревают.

Хэтэуэй даже не моргнул. Похоже, мой вопрос оставил его равнодушным. Я был разочарован: связь, соединявшая его с Харрисом, распадалась на глазах.

– Бабушка всегда думала, что у Элизабет, когда она исчезла, была какая-то связь. Возможно, с женатым мужчиной. Может быть, это даже был мой отец.

– Этот след в первую очередь и разрабатывали.

– По какой причине?

– Да их была целая куча! Цифры говорят сами за себя: в восьмидесяти процентах убийств жертва и преступник знакомы друг с другом и в четверти случаев состоят в связи.

В первый раз с начала разговора Хэтэуэй казался смущенным.

– Мне очень жаль. Я знаю, что официально ваша мать не признана мертвой, но…

– Ничего. Даже моя бабушка уверена, что ее убили в день исчезновения.

– И к тому же эта, так сказать, ссора в ресторане. Вот почему обычно ругаются мужчина и женщина?

– Любовь и деньги?

Хэтэуэй раздавил окурок и громко кашлянул.

– Беспроигрышный дуэт. Все как по писаному. Ваша мать влюблена, ее любовник женат. Он тоже к ней привязан, но не собирается бросать свою законную и детишек. Классический сценарий и от этого не менее отвратительный. Он много месяцев пудрит ей мозги, обещает молочные реки и кисельные берега. Ваша мать больше не в состоянии ждать. Она упрекает его в трусости и угрожает вывести на чистую воду. Они говорят на повышенных тонах, она уходит из ресторана вне себя от ярости. Этот тип начинает паниковать. Он представляет себе, какого скандала и денег будет стоить ему развод…

– И решает избавиться от нее?

– Должно быть, он предпринял столько предосторожностей, чтобы скрыть их связь, что уверен – никто не в курсе. В тот же вечер, сразу после ссоры, он звонит ей, объявляет, что собирается окончательно развестись с женой, назначает ей новое свидание на следующий день в Голливуде возле ресторана.

– Но почему там? Насколько я знаю, в «Голубой звезде» их больше не видели…

– Вот об этом ни черта не знаю! Возможно, тип где-то там жил.

– Меня бы это удивило. Место должна была выбрать моя мать – судя по тому, что я прочитал, начиная с осени 1957-го она регулярно бывала в заведении. Более того, это не был один из тех шикарных ресторанов, где можно случайно встретить знакомых: большая проходимость и мало риска, что тебя запомнят.

– Господи боже! И вы хотите меня убедить, будто не ведете расследование! Да вы обо всем знаете больше моего! Не так важно, кому пришло в голову встретиться именно там.

– Продолжайте.

– А затем, очевидно, все усложняется. Если он ее убил…

Хэтэуэй отвел глаза и погладил бородку.

– Хватит передо мной юлить! Поступайте, как если бы моя мать была такой же жертвой преступления, как все остальные. Я готов все выслушать.

– Ну, раз вы так говорите… Если он ее убил, то сомневаюсь, что он рискнул сделать это в городе. Только в фильмах убийцы переносят труп по лестнице в три часа ночи, чтобы запихнуть его в багажник какой-нибудь колымаги.

Это замечание напомнило мне скетч[43] Джорджа Карлина[44]: «В Лос-Анджелесе все держится на машине, даже убийства. В Нью-Йорке же, если вы хотите кого-то убить, вам придется сесть в метро, чтобы приехать к жертве».

– Итак?

– Итак, он, по всей вероятности, предложил ей романтическую прогулку за город.

– А вы не думаете, что после вчерашнего вечера она могла что-то заподозрить?

– Нет, если он между делом сообщил ей, что решил признать и воспитывать своего сына. Он убивает ее, избавляется от тела и снова наслаждается жизнью.