Женщина справа

На следующий день по разрешению местных властей Уоллес Харрис был похоронен в своем владении Беркшир, как он написал в своем завещании. Если верить телерепортажам, прощальная церемония прошла в узком кругу: бывшая жена покойного, его сын, немногочисленные сотрудники домашнего персонала, горстка близких из мира кино, уже давно уединенно живущие на пенсии. Думаю, Кроуфорд тоже присутствовал. С тех пор как уехал из Нью-Йорка, я не получал от него никаких новостей и чувствовал от этого некоторую досаду. В конце концов, если бы не он, я бы безмятежно продолжал свое мелкое существование и благонамеренно проводил бы дни за компьютером, переписывая сценарий, на который подписал этот чертов контракт. Но теперь даже речи не было о том, чтобы запереться в кабинете с четырьмя малосимпатичными подростками, родившимися в рубашке. Теперь я больше не испытывал тревоги перед будущим звонком Катберта, который, поговорив о дожде и хорошей погоде, сладким голосом спросит: «Как далеко ты продвинулся?»

В Центральную библиотеку на Пятой улице я по меньшей мере десять лет носа не показывал. Коллекция микрофильмов, одна из самых значительных в стране, хранилась в разделе истории и генеалогии. Газеты Лос-Анджелеса были сложены по десятилетиям. Я выбрал за период 1950–1959 годов ролики полдюжины самых важных ежедневных изданий города: «Лос-Анджелес таймс», «Дейли ньюс», «Геральд-Экзаминер», «Миррор» и два-три более маргинальных издания, которые могли бы предоставить мне не такое залакированное толкование дела. Все утро и часть дня я провел перед видеопроигрывателем, просматривая километры пленки и делая пометки. Честно говоря, я не имел ни малейшей надежды сделать сенсационное открытие.

Что неудивительно, имя Хэтэуэя ни разу не упоминалось. Может быть, я рисковал, заявив, что узнал о нем из газетной статьи. Я даже удивлялся, что он не оказался более недоверчивым. Зато имена двух инспекторов, о которых он упоминал, Тома Норриса и Джереми Коупленда, много раз встречались в статьях. Наименьшее, что можно было сказать: в начале расследования они не скупились на откровенности – должно быть, стратегия, санкционированная вышестоящими лицами, чтобы попытаться в ответ получить какие-нибудь сведения от широкой публики.

Как я уже читал в «Преступлениях и скандалах Голливуда», неизвестный из «Голубой звезды» в первые дни расследования, похоже, представлял собой наибольший интерес для полицейских. Без труда я обнаружил свидетельство Седи Л. в «Лос-Анджелес таймс» за 2 февраля. Описав незнакомца, свидетель заметил, что Элизабет покинула ресторан «очень огорченной» и что «казалось, ее что-то мучает». Второй свидетель подтверждал его слова, не сообщив ничего нового. Однако начиная с 9 февраля, когда едва прошло две недели после исчезновения Элизабет, о таинственном мужчине речь больше не заходит. Оставались все те же вопросы. Полиция нашла этого типа или сочла за лучшее исключить его из списка подозреваемых? Или расследование теперь двинулось по другому следу?

Самое интересное мое открытие касалось Эдди, молодого реквизитора. Хотя журналисты замалчивали его имя, мне было легко узнать его в образе «сотрудника технического персонала съемочной группы, которого сейчас допрашивает полиция». В течение первой недели февраля две ежедневные газеты упоминали его как важного подозреваемого. По их словам, его едва не уволили, застав в гримерке Элизабет, где он непонятно почему рылся в вещах. Журналисты утверждали, что он не смог предоставить убедительного алиби на уикенд, когда исчезла моя мать. Информация не увязывалась с тем, что мне рассказал Хэтэуэй. Может быть, роль, которую сыграл Эдди во всей этой истории, была не такой незначительной, чем я раньше думал. Кто сообщил журналистам о случае в гримерке? Члены съемочной группы, которые доверились прессе? Норрис и Коупленд? Странный поворот ситуации, во вторник 10 февраля было объявлено, не вдаваясь в подробности, что после многодневного напряженного допроса с Эдди сняты все подозрения. Больше о нем ничего не говорилось.

Заодно я отметил, что о съемках «Покинутой» в прессе говорилось относительно мало. В большинстве случаев имена Харриса и его продюсера Саймона Уэллса появлялись, только чтобы придать делу пикантности и выделить на фоне разнообразных происшествий, которые случаются в Городе ангелов каждый день. Иначе говоря, раз журналисты послушно последовали теориям департамента полиции Лос-Анджелеса, то они позаботились о том, чтобы не прослеживалось прямой связи между исчезновением моей матери и съемками фильма.