Женщина справа

Перед уходом я оставил Лоре свой телефонный номер, но был далеко не уверен, что мы еще когда-нибудь поговорим. Из своего сада она взглядом проводила меня до машины, на прощание помахав мне рукой, как если бы мы были старыми знакомыми. Ей удалось устроить мне путешествие в прошлое. Может быть, потому, что она была единственной с тех съемок, кто действительно понял, кем была моя мать.

8

Прошло три дня. Все это время я оставался у себя, никого не видя, за исключением Марисы, которая однажды утром принесла мне несколько замороженных блюд и цилиндрический сверток с увеличенным фото, который я попросил у Антонио. Фотография потеряла в четкости, но я в первый раз понял, какой грустной была моя мать на нем. Пока Мариса хлопотала, делая уборку в гостиной, где и так был идеальный порядок, я находился у себя в кабинете и прикреплял снимок прямо к двери. Как никогда мне хотелось побыть одному. Но был ли я на самом деле один? Теперь за мной неотступно следовали призраки прошлого, и ни я, ни они не были еще готовы успокоиться.

Работать над сценарием Катберта я был не в состоянии. Всякий раз, стоило мне его открыть, как меня охватывала ужасающая скука. Время от времени мне хотелось набраться решимости и отказаться от этого проекта, но потом я осознавал, что последствия такого поступка могут оказаться хуже, чем можно предполагать. Я был связан контрактом, и разрыв означал бы для меня множество неприятностей.

У меня был долгий телефонный разговор с Хэтэуэем, удивленным, как легко мне удалось разговорить Лору Гамильтон. Похоже, сцена на пляже и происшествие с букетом гвоздик впечатлили его гораздо больше, чем мои изыскания в библиотеке. Для него больше не оставалось никаких сомнений, что перед самым исчезновением Элизабет кого-то боялась, – Лора только подтвердила слова Фреда Робертса. А вот на вопрос, какого прогресса достиг он, Хэтэуэй ответил очень уклончиво и просто пообещал очень скоро перезвонить.

В течение трех дней я почти все время бесцельно просиживал перед телевизором и компьютером. Как раз на этой неделе прокурор Стар представил свой доклад в Конгрессе: более четырехсот страниц, где не пропускалось ни одной гнусной подробности сексуальных похождений президента. В охотничьем азарте палата большинством голосов приняла публикацию вышеуказанного доклада, в котором слово «секс» встречалось больше шестисот раз. Я без труда представлял себе миллионы американцев, которые ринулись в интернет, чтобы насладиться его чтением. Для большинства авторов репортажей, которые я прослушал один за другим, никогда еще должность президента не была настолько лишена священного покрова. Дело, которое потрясло Америку, отсылало меня к моим собственным исследованиям. В общем и целом за сорок лет страна не особенно изменилась: здесь свирепствовало то же пуританство, собирающее урожай покаянных жертв. Чтобы не разрушить свою карьеру, моя мать должна была хранить в тайне, что у нее есть ребенок. Харрис, как лев, боролся с цензурой и кодексом Хейса. И в довершение: разве не Кеннеди так же стал их жертвой из-за своей связи со стажеркой из Белого дома? Нет, ничего не изменилось, даже на очень высоком уровне власти.

* * *

В субботу 12 сентября около 11 часов ко мне заехал Хэтэуэй. Ранним утром он позвонил мне, чтобы узнать, буду ли я свободен целый день. Только в салоне его чудовищного внедорожника с мощными фарами я узнал, что он отыскал следы Эдди.

– Куда все же мы едем?

– В Сан-Диего, киношник. Можете себе представить: Ковен живет там…

Ему с большим трудом удавалось сохранять спокойствие.

– Что с ним стало?

– Наш шельмец довольно преуспел в жизни. В конце 60-х он открыл контору проката винтажных предметов. Долгое время он владел складом площадью две тысячи квадратов в Северном Голливуде.

– Он работал на киностудии?

– Точно. В этой среде его прозвали Кудесник. Не насмехайтесь: его склад – настоящая пещера Али-Бабы. Если заходит речь об исторических реконструкциях, все художники-декораторы бегут прямо к нему. Почти десять лет назад он перепродал свою лавочку за небольшое состояние и уехал из города. Отыскать его было не таким уж легким делом. Не говоря уже обо всей куче небылиц, которые я был вынужден наплести, чтобы заполучить его адрес…

– С чего вы решили, что он согласится разговаривать с нами?

– Я не из тех, кто идет на рыбалку без крючков. Сперва немножко поболтал с ним по телефону…

– И?..

– Узнав, кто я такой и почему им интересуюсь, он любезно послал меня на хрен.

Что мне не нравилось, так это манера детектива давать мне ложные надежды.

– Тогда чего ради мы едем в Сан-Диего?

– Я предвидел его реакцию. Предоставив ему возможность потомиться в собственном соку, я через несколько часов перезвонил ему и сказал, что работаю на автора, который готовит к выходу книгу об Элизабет Бадина.

– Что?!

– Я пообещал ему, что, если он уделит нам несколько минут своего времени, вы не станете упоминать его имя. А в противном случае вы не замедлите сделать его в своем расследовании подозреваемым номер один.

– Фантастика! Вы его заставили расколоться?