Женщина в белом

Let her voice speak the music that you once loved best, attuned as sweetly to your ear as to mine.	Пусть голос ее звучит, как музыка, в ваших ушах, - так же сладостно, как звучал в моих.
Let her footstep, as she comes and goes, in these pages, be like that other footstep to whose airy fall your own heart once beat time.	Пусть шаги ее, когда она появляется на этих страницах и уходит с них, напомнят вам те, воздушные, на которые отзывалось ваше сердце.
Take her as the visionary nursling of your own fancy; and she will grow upon you, all the more clearly, as the living woman who dwells in mine.	Представьте ее себе как воплощение вашей самой несбыточной мечты, и тогда вы увидите ту, что живет в моем сердце.
Among the sensations that crowded on me, when my eyes first looked upon her-familiar sensations which we all know, which spring to life in most of our hearts, die again in so many, and renew their bright existence in so few-there was one that troubled and perplexed me: one that seemed strangely inconsistent and unaccountably out of place in Miss Fairlie's presence.	Среди вихря ощущений, поднявшихся во мне при виде ее, - ощущений, знакомых всем нам, внезапно пробуждающихся к жизни в глубине наших сердец, так часто умирающих и так редко рождающихся заново, - одно, почти мучительное, отзывалось во мне тупой, неясной болью. Оно тревожило и мучило меня, казалось таким неоправданным, было так не к месту в присутствии мисс Фэрли.
Mingling with the vivid impression produced by the charm of her fair face and head, her sweet expression, and her winning simplicity of manner, was another impression, which, in a shadowy way, suggested to me the idea of something wanting.	К яркому впечатлению, которое произвели на меня ее красота, ее обаяние, простота и скромность ее манер, примешивалось другое чувство, смутно мешавшее мне.
At one time it seemed like something wanting in HER: at another, like something wanting in myself, which hindered me from understanding her as I ought.	То мне казалось, что причина кроется в ней, то я обвинял в этой раздвоенности самого себя, но что-то мешало мне воспринимать ее цельно, как следовало бы.
The impression was always strongest in the most contradictory manner, when she looked at me; or, in other words, when I was most conscious of the harmony and charm of her face, and yet, at the same time, most troubled by the sense of an incompleteness which it was impossible to discover.	Ощущение это усиливалось, когда она смотрела на меня; иными словами, именно тогда, когда красота ее была перед моими глазами, я был смущен чувством какой-то неудовлетворенности.
Something wanting, something wanting-and where it was, and what it was, I could not say.	Я не понимал, в чем дело, не мог определить этого ощущения. Чего-то не хватало, а чего именно - я не знал.
The effect of this curious caprice of fancy (as I thought it then) was not of a nature to set me at my ease, during a first interview with Miss Fairlie.	Эта странная "игра воображения" (так думал я тогда) не способствовала моей непринужденности в первые минуты знакомства с мисс Фэрли.
The few kind words of welcome which she spoke found me hardly self-possessed enough to thank her in the customary phrases of reply.	На ее милое приветствие я ничем не сумел ответить.
Observing my hesitation, and no doubt attributing it, naturally enough, to some momentary shyness on my part, Miss Halcombe took the business of talking, as easily and readily as usual, into her own hands.	Заметив мое смущение и, очевидно, объяснив его моей застенчивостью, мисс Голкомб легко и находчиво, как всегда, взяла нить разговора в свои руки.
"Look there, Mr. Hartright," she said, pointing to the sketch-book on the table, and to the little delicate wandering hand that was still trifling with it.	- Посмотрите, мистер Хартрайт, - сказала она, показывая на альбом и на маленькую ручку, перебиравшую его листы.