Читаем Женщина в белом полностью

If I could get speech of him that night, if I could show him that I, too knew of the mortal peril in which he stood, what result would follow?Если бы я мог встретиться с графом сегодня же ночью и сказать ему, что и мне известно, какая кара ему грозит, к какому результату это привело бы?
Plainly this. One of us must be master of the situation-one of us must inevitably be at the mercy of the other.Ясно - один из нас должен был стать хозяином положения, одному из нас пришлось бы просить пощады у другого.
I owed it to myself to consider the chances against me before I confronted them. I owed it to my wife to do all that lay in my power to lessen the risk.Прежде чем идти на этот риск, я был обязан ради своей жены осторожно продумать дальнейшие свои шаги и, елико возможно, уменьшить опасность, мне грозившую.
The chances against me wanted no reckoning up-they were all merged in one. If the Count discovered, by my own avowal, that the direct way to his safety lay through my life, he was probably the last man in existence who would shrink from throwing me off my guard and taking that way, when he had me alone within his reach.Мне угрожало лишь одно: если граф, когда я буду стоять с ним лицом к лицу, заключит из моих слов, что препятствием на его пути к безопасности являюсь я один, он бесспорно ни перед чем не остановится, чтобы застичь меня врасплох и избавиться от меня любым способом и любыми средствами.
The only means of defence against him on which I could at all rely to lessen the risk, presented themselves, after a little careful thinking, clearly enough.После некоторого раздумья я понял, каким путем я могу защитить себя и уменьшить риск, связанный с нашей встречей.
Before I made any personal acknowledgment of my discovery in his presence, I must place the discovery itself where it would be ready for instant use against him, and safe from any attempt at suppression on his part.Прежде чем сказать ему, что его история мне известна, я должен был предостеречь его, что его жизнь зависит от безопасности моей жизни.
If I laid the mine under his feet before I approached him, and if I left instructions with a third person to fire it on the expiration of a certain time, unless directions to the contrary were previously received under my own hand, or from my own lips-in that event the Count's security was absolutely dependent upon mine, and I might hold the vantage ground over him securely, even in his own house.Я мог подложить под него мину, прежде чем идти к нему, и оставить инструкции взорвать эту мину по истечении некоторого времени, если от меня - лично или в письменной форме - не последует других, противоположных указаний. В таком случае целость и сохранность графа будут в полной зависимости от моей целости и сохранности, - я буду занимать выгодную позицию даже в его собственном доме.
This idea occurred to me when I was close to the new lodgings which we had taken on returning from the sea-side.Эта мысль пришла мне в голову по дороге на нашу новую квартиру, которую мы наняли по возвращении с побережья.
I went in without disturbing any one, by the help of my key.Чтобы никого не беспокоить, я отпер двери своим ключом.
A light was in the hall, and I stole up with it to my workroom to make my preparations, and absolutely to commit myself to an interview with the Count, before either Laura or Marian could have the slightest suspicion of what I intended to do.В передней горел свет. Я тихо прошел в свою рабочую комнату, чтобы сделать необходимые приготовления, прежде чем Лора или Мэриан заподозрят, к чему я готовлюсь.
A letter addressed to Pesca represented the surest measure of precaution which it was now possible for me to take.Письмо к Песке было наиболее верной предосторожностью, которую я мог предпринять.
I wrote as follows-Я написал ему:
Перейти на страницу:

Все книги серии The Woman in White - ru (версии)

Похожие книги

Нарратология
Нарратология

Книга призвана ознакомить русских читателей с выдающимися теоретическими позициями современной нарратологии (теории повествования) и предложить решение некоторых спорных вопросов. Исторические обзоры ключевых понятий служат в первую очередь описанию соответствующих явлений в структуре нарративов. Исходя из признаков художественных повествовательных произведений (нарративность, фикциональность, эстетичность) автор сосредоточивается на основных вопросах «перспективологии» (коммуникативная структура нарратива, повествовательные инстанции, точка зрения, соотношение текста нарратора и текста персонажа) и сюжетологии (нарративные трансформации, роль вневременных связей в нарративном тексте). Во втором издании более подробно разработаны аспекты нарративности, события и событийности. Настоящая книга представляет собой систематическое введение в основные проблемы нарратологии.

Вольф Шмид

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы
Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы

Том 5 (кн. 1) продолжает знакомить читателя с прозаическими переводами Сергея Николаевича Толстого (1908–1977), прозаика, поэта, драматурга, литературоведа, философа, из которых самым объемным и с художественной точки зрения самым значительным является «Капут» Курцио Малапарте о Второй Мировой войне (целиком публикуется впервые), произведение единственное в своем роде, осмысленное автором в ключе общехристианских ценностей. Это воспоминания писателя, который в качестве итальянского военного корреспондента объехал всю Европу: он оказывался и на Восточном, и на Финском фронтах, его принимали в королевских домах Швеции и Италии, он беседовал с генералитетом рейха в оккупированной Польше, видел еврейские гетто, погромы в Молдавии; он рассказывает о чудотворной иконе Черной Девы в Ченстохове, о доме с привидением в Финляндии и о многих неизвестных читателю исторических фактах. Автор вскрывает сущность фашизма. Несмотря на трагическую, жестокую реальность описываемых событий, перевод нередко воспринимается как стихи в прозе — настолько он изыскан и эстетичен.Эту эстетику дополняют два фрагментарных перевода: из Марселя Пруста «Пленница» и Эдмона де Гонкура «Хокусай» (о выдающемся японском художнике), а третий — первые главы «Цитадели» Антуана де Сент-Экзюпери — идеологически завершает весь связанный цикл переводов зарубежной прозы большого писателя XX века.Том заканчивается составленным С. Н. Толстым уникальным «Словарем неологизмов» — от Тредиаковского до современных ему поэтов, работа над которым велась на протяжении последних лет его жизни, до середины 70-х гг.

Антуан де Сент-Экзюпери , Курцио Малапарте , Марсель Пруст , Сергей Николаевич Толстой , Эдмон Гонкур

Языкознание, иностранные языки / Проза / Классическая проза / Военная документалистика / Словари и Энциклопедии