Женщина в черном и другие мистические истории

Пока она поднималась, он стоял у нижней ступеньки и держал свечу высоко над головой.

Не слишком просторная комната показалась ей довольно заурядной. Здесь было несколько шатких неудобных красных с позолотой стульев. В углах темнели две большие пальмы. На столе под стеклом помещалось изображение Рима. Миссис Уилтон подумалось, что комната выглядит не по-деловому — не нашлось ни кабинета, ни передней, по которым целый день сновали бы посетители, не походила она и на жилое помещение. В ней не было книг и газет, стулья стояли так, как их расставили при последней уборке, а холод из-за отсутствия огня пробирал до костей.

Справа от окна под плисовой занавеской скрывалась дверь. Присев у стола, миссис Уилтон обратила к ней взгляд. Оттуда, по мнению женщины, и должна была появиться прорицательница. Гостья апатично сложила руки одну поверх другой на столе. С тех пор, как убили Хью, она обращалась уже к десятой ясновидящей. А если вспомнить… Нет, это, похоже, уже одиннадцатая. Она забыла о том страшном человеке в Париже, который назвался священником. При этом он единственный сумел сообщить ей хоть что-то определенное. Но и он не смог пересечь границы прошлого. Он рассказал ей о замужестве и даже не ошибся с длительностью — двадцать один месяц. Еще он говорил об их жизни в Индии, по крайней мере, знал, что ее супруг был солдатом и служил «в колониях». В целом, однако, он проявил себя не полезнее остальных. Никто из них не принес ей искомого утешения. Ей хотелось не рассказа о минувшем. Если Хью потерян навсегда, с ним потеряно все ее стремление жить, вся ее отвага, все светлое, что было в ней. Она жаждала вырваться из оков отчаяния, прервать череду бесцельных мглистых дней, не ждать всю ночь рассвета, а с рассветом мечтать о тьме, как происходило с самой его смерти. Если бы только нашелся кто-то, способный убедить ее, что не все еще кончено, что он где-то рядом, такой, какой и был, с узким загорелым лицом, вьющимися волосами и слегка печальной улыбкой, что иногда он наблюдает за ней, что он не позабыл ее…

— Хью, милый…

Подняв глаза, она увидела сидящую перед ней незнакомку. Миссис Уилтон не слышала, как она вошла. Имея теперь уже изрядный опыт встреч со всевозможными ясновидящими и гадалками, она сразу заметила, что эта женщина отличается от прочих. Миссис Уилтон привыкла к быстрым оценивающим взглядам, попыткам, временами неловким, но чаще хитро завуалированным, выудить крупицы информации, чтобы соорудить правдоподобное предсказание. Но эта женщина, видимо, не нуждалась в подсказках.

Не то, чтобы ее внешность указывала на более тесное, чем у других, соприкосновение с миром духов — как раз наоборот. Некоторые из прежних экстрасенсов выглядели хрупкими, тоскливыми, изнуренными существами, а от парижского экс-священника веяло ужасом и обреченностью. Такому пристало ужинать с дьяволом, а может, так или иначе, действительно ужинал.

На сей раз перед миссис Уилтон предстала полноватая женщина примерно пятидесяти лет с изможденным лицом, не похожая на повариху лишь оттого, что больше напоминала швею. Ее черное платье сплошь покрывали белые нитки. Миссис Уилтон порядком смутилась. Просьба перешить халат при виде этой женщины казалась куда как уместнее просьбы об общении с умершим. Сверх того, сочетание указанных способностей с подобной внешностью выглядело абсурдным. Женщина вела себя тихо и подавленно — непрестанно потирала белесые и как будто мокрые ладони, то о дело облизывала губы и сухо покашливала. Но эти признаки нервного истощения указывали в ее случае скорее на долгий утомительный труд в душном помещении, низко склонившись над швейной машинкой. Ее блеклые мышиные волосы немного оживляла бросавшаяся в глаза краска. Несколько ниток с платья попало и в прическу.

Ее опустошенный, беспокойный вид вызвал у миссис Уилтон сострадание.

— Вас, верно, часто тревожит полиция?

— Эта полиция! Почему они не оставят нас в покое? Никогда не угадаешь, кто к тебе явился. Почему они не отстанут от меня? Я добрая женщина. Просто думаю. Я никому зла не делаю…

Она говорила сбивчиво и ворчливо, не переставая нервно потирать ладони. Посетительнице казалось, что она говорит наобум, бормочет что-то бессвязное, как порою лопочут дети перед сном.

— Позвольте объяснить… — неуверенно начала миссис Уилтон.

Но женщина, плотно прижав затылок к спинке стула, уставилась на стену позади гостьи. Ее лицо окончательно утратило всякое выражение — оно выглядело пусто и тупо. Очень медленно гортанным голосом она произнесла:

— Разве Вы не видите его? Странно, что не видите. Он так близко. Обнимает Вас за плечи.

Как часто Хью делал это! Да, она действительно ощутила чью-то близость, кто-то склонился над ней. Нежность нахлынула на нее. Она чувствовала, что взгляду ее мешает лишь тонкая занавесь. А женщина видела. Она описывала Хью в деталях, упомянула даже о такой мелочи, как ожог на правой руке.

— Он счастлив? Спросите, любит ли он меня!

Результат настолько превзошел все надежды миссис Уилтон, что она не помнила себя. С великим трудом она вымолвила первое, что пришло на ум.