Женщина в древнем мире

Саксонский теолог Г. Деллинг в своем исследовании «Павел и женщины» дает этому отрывку из послания пояснение: «Для Павла покрывало — нечто вроде клейма. Женщина в большей мере пленница природы по причине своей будто бы более сильной сексуальности, носить покрывало — значит смиренно это признать, значит испытывать стыд от того, что через нее в мир пришел грех».

Изображение женщин, закутанных в покрывала, было обнаружено лишь на одном-единственном античном рельефе близ Пальмиры; это участницы какой-то процессии

Элегантные гречанки тоже носили покрывало, но из воздушных цветных тканей, чтобы подчеркнуть свою очаровательную красоту. Христианки же. напротив, должны были скрывать себя под своими серыми и черными покровами.

В мышлении Павла — как и в случае с «комплексом Евы» — вновь проступают представления, основанные на древних мифах. Слабый пол, легко поддающийся соблазну, должен «для ангела» покрывать свою голову. В греческом мифе нет ангелов, но есть боги, которые постоянно атакуют и соблазняют прекрасных земных женщин. В Книге Бытия соблазняют человеческих дочерей ангелы, точнее, сыны божии (Быт. 6. 2 и сл.).

На самых ранних христианских саркофагах женщины по большей части изображены без покрывала и головного убора, одетыми по римской моде (по Буонаротти)

Павел, который сам не был женат, рекомендует мужчинам и женщинам жить одиноко, ибо брак есть лишь «необходимое зло». Он советует сочетаться браком лишь тем. кто «сгорает от желания», но и они должны, насколько это возможно, уравновешивать свою чувственность (инстинкты) разумом и обращением к духовным делам. Лучше всего было бы. если бы люди добровольно решили жить друг с другом, как братья и сестры, ибо «тело не для блуда, но для господа» (I Кор. 6. 13).

Один из последователей Павла, учитель церкви Тертуллиан (160–220). провозглашал с вызывающей краткостью: «Брак основан на том же самом акте, что и блуд». Иероним (331–420). который в юности досыта вкусил женской благосклонности, а в более зрелом возрасте жил отшельником, строго требовал: «Возьмем в руку свою топор и срубим у самого корня бесплодное дерево брака».

Павел видел в любви риск — риск, которого можно избежать. Но что он вообще понимал под любовью и браком? Брак, по его мнению, служит не для того, чтобы производить потомство (как считали древние), а единственно и исключительно для удовлетворения чувственной похоти. Однако учение Христа провозглашает прежде всего любовь — любовь к ближнему: «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Это означает уважение к личности других людей. Это означает, что любовь к себе может быть согласована с неприкосновенностью и единственностью всякого другого существа — будь то чужестранец, будь то женщина. Совсем другое понятие избирает фанатичный моралист Павел: любовь называется у него «блуд», это распутство и грех, «не знающая узды похоть», что скачет «от ложа к ложу» (Рим. 13. 13)[36]. Павел не исключает взаимной любви, но лишь во «исполнение закона». Лишь перед богом равны мужчина и женщина, но не в практической жизни.

Христианский гностик Ириней, выступавший за новое понимание любви («гносис» означает «познание»), заявлял, протестуя: «Кто не любит женщину, тот но знает истины, он должен еще прийти к истине». Это глубокое высказывание, ведь слепец не может понимать в цветах, а кто не ведал истинной любви, не может понять истину любви.

В одной из молитв гностического Евангелия Евы праматерь Ева. олицетворяющая человеческий универсум, говорит Христу, новому Адаму, о природе истинной, связующей любви: «Я есмь ты. и ты еси я, где бы ты ни был, ибо я есмь и посеяна в тебе и во всем живущем, и всюду, где ты пожелаешь, ты собираешь меня, и где ты собираешь меня, ты собираешь себя».

Эта прекрасная декларация совпадает не с представлениями Павла, а со взглядами Христа на любовь к ближнему. Жаль, что в последующие века утвердилось не убеждение учителя, но убеждение его апостола!

Павел умер в 65 г. н. э. в Риме. Его моральная проповедь при его жизни не оказывала никакого влияния на греко-римский мир в целом. Еще не закончилась античность. Но уже ничто не могло остановить перемен к худшему в общественном положении женщины.

Закат Римской империи знаменовал собой конечный пункт тысячелетнего развития. Наступило мрачное средневековье. Поскольку женское начало было объявлено дьявольским, женщин, кому-то показавшихся неугодными. стали сжигать на кострах как ведьм; последствия такого отношения к женщине для нашего духовного развития мы ощущаем и поныне.

Впрочем, верит ли сейчас кто-нибудь в ведьм?