Женщина в древнем мире

«Планирование семьи» в античном мире

Известно, что в Спарте каждому новорожденному устраивалась государственная проверка. Детей слабых или с физическими недостатками сбрасывали с утеса. Платон считал, что в идеальном государстве будущего, где лишь лучшие мужчины станут сочетаться с лучшими женщинами, и как можно чаще, а плохие мужчины — лишь с плохими женщинами, и как можно реже, неполноценными детьми надо поступиться и воспитывать за государственный счет одних лучших.

Еще более поражает то. что в эллинистическом Египте подкидывание детей считалось законным средством «планирования семьи». Филон Александрийский, иудейско-эллинистический философ (25 г. до н. э. — 50 г. н. э.), свидетельствует о многочисленных случаях подкидывания и абортов в Александрии, обвиняя в этом неискоренимую «современную моду». В Государственном музее Берлина находится один подлинный документ того времени — письмо некоего Илариона из Александрии к беременной жене в Фаюм:

«Иларион к Алис, своей сестре (супруге), много приветов. Знай, что мы еще (находимся) в Александрии. Не пугайся, если я задержусь в Александрии еще, когда другие возвратятся. Я прошу тебя и умоляю, заботься о ребенке. Как только я получу деньги, я тебе их перешлю. Если ты (тем временем) родишь и будет мальчик, оставь его. если девочка, подкинь. Не забывай меня. Итак, я прошу тебя, ничего не бойся».

Что становилось с подкинутыми детьми? В случае удачи их кто-то брал и воспитывал для определенных, целей. Документы свидетельствуют, что по всему римскому миру публичные дома обслуживались подкидышами, рабынями и женщинами, захваченными на войне.

Избавляться от «лишних» девочек в тяжелые времена было принятым обычаем не только в средиземноморском регионе, но и у древних германцев. И позднее, в христианской Европе, общественное мнение отнюдь не осуждало стремления избавиться от новорожденных девочек; сам Фома Аквинский (XIII в.), виднейший деятель католицизма, так отвечал на вопрос, почему вообще родятся девочки: «Благодаря дьявольскому вмешательству мужское семя иногда оказывается порченым, или у женщины больна матка, или из-за влажных южных ветров в зародыше оказывается слишком много воды, тогда рождаются девочки».

Ребенку дается имя

Ритуал наречения до сих пор во многом сохраняет значение, которое ему придавалось тысячелетиями. Кому из родителей не знакома проблема «правильного» имени, которое подчеркнуло бы семейные традиции, но при этом выразило бы ожидания и надежды, связанные с младенцем? То есть акт наречения тоже отражает в каком-то смысле взаимоотношения полов.

Патриархальный обычай требовал, чтобы отец «поднял» новорожденного ребенка и взял его «себе на колени». Но когда имя дает мать, отец теряет свои «отцовские права», он уже не властен над ребенком. Так считали народы древности. Древнейший миф хеттов (индоевропейцев), которые за два тысячелетия до нашей эры создали на территории современной Турции великое государство, погибшее около 1200 г. до н. э., рассказывает, как божественная праматерь родила человеческое дитя: «Она подняла новорожденного и положила его на колени богу-праотцу. А он стал радоваться ребенку и ласкать его…» Однако первоначально ритуал наречения соответствовал обычаям матриархата. Древнейшие источники египтян, шумеров и евреев свидетельствуют, что первоначально давать ребенку имя была «уполномочена» женщина.

Имя — это омен[38] (nomen est omen); согласно древним представлениям, оно является как бы важной частью индивидуальной сущности человека. Но имя также тотем, который обеспечивает защиту ребенку. Кроме того, дающий имя получает таинственную власть над получающим имя. Назвать существо — значит подчинить его себе. Первому человеку было позволено в раю дать имена животным — тем самым он получил над ними власть. Произнести имя — значит превратить потенциальную энергию в реальную силу. Библия часто упоминает имена, данные женщиной[39]. Самые известные женские имена были связаны с миром животных, которые, согласно матриархальным представлениям, являлись воплощениями древнейших богов, например: Лия (корова). Рахиль (овца), Дебора (пчела), Сепфора (птичка), Эгла (телка), Ионина (голубка), Акбар (мышка) и Табит (газель). Это отнюдь не пренебрежительные прозвища, напротив! У пастушеских народов особенно ценилась и почиталась как святыня овца (Рахиль), у земледельческих — корова (Лия). В греческих и древнеханаанских мифах женщины или богини часто превращались в коров, которых покрывал бог. Корова в эпической символике этих народов была «более достойна любви», чем двуногое женское существо. Хатхор называлась «небесной коровой», а Гера, греческая богиня-мать, именовалась «волоокой». Лия, вероятно, была богиней-коровой и прародительницей одного из еврейских племен.

З. Фрейд (1856–1939), основатель психоанализа, точно заметил: «Тотемами первоначально были только животные, они считались предками отдельных племен. Наследовались тотемы только по женской линии».