Женщина в древнем мире

В 1973 году Алленсбахский институт обратился к ряду граждан ФРГ с вопросом: «Когда-то верили в ведьм. Считаете ли вы, что в этом, может, есть своя правда? Может быть, ведьмы существуют?» Девять из ста молодых западногерманских граждан и семнадцать из ста человек старше 60 лет твердо или с небольшими оговорками заявили, что верят в существование ведьм. В США этот процент еще выше; там еще в начале нашего века проходил «процесс ведьм».

В самом деле, от нас до средневековья (и обратно) не так уж и далеко. Мы живем в «просвещенную эпоху» человечества, эпоху правового, политического и социального равноправия, но все же положение женщин во многом осталось проблематичным.

А как протекала в древности повседневная жизнь женщины?

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ ЖЕНЩИНЫ В ДРЕВНЕМ МИРЕ

1. ДЕТСТВО

Когда опасно родиться девочкой

У кочевников-моавитян в Восточной Иордании во время родов уже тысячелетиями разыгрывается один и тот же ритуал, характерный для этой скудной, жаркой, пустынной земли: роженица сидит на корточках, раздвинув бедра и крепко упершись ступнями в края ямы, за спину ее поддерживают старые женщины. Женщины этого племени приветствуют рождение новой жизни пронзительными криками страха, заклинаниями и магическими знаками. В соседнем шатре лежит отец будущего ребенка. Верхнюю одежду он снял; когда ему сообщают о первых схватках, он начинает кричать и стонать громче, чем роженица, ибо. по древним бедуинским представлениям, не от женщины, а от него зависит, как пройдут роды и какой появится на свет ребенок. Не мать дает ребенку жизнь; она лишь сосуд, в котором вырастает и получает питание зародыш, но творит жизнь отец, и этнографы спорят, что означает этот обычай, называемый «кувада»: выражает ли он сочувствие роженице, желание сравняться с ней. или это способ отгонять злых духов?

Диодор Сицилийский (I в. до н. э.), хорошо знавший мир Восточного и Западного Средиземноморья, сообщал о подобном обычае на Корсике, на Кипре и в Индии: «Когда женщина рожает, за ней самой никто не ухаживает. Зато мужчина ложится в постель, как будто он болен, и проводит так несколько дней».

Во время родов роженице помогали две акушерки. По этой терракотовой статуэтке с Кипра (1200 г. до н. э.) трудно судить, сидит ли женщина на корточках над ямой или на двух камнях, как это было принято в древности (музей в Неаполе)

Вопрос о жизни и смерти новорожденного решал отец. Лишь когда он «принимал его себе на колени» и тем самым соглашался взять на себя заботу о нем, ребенок становился членом большой семьи. Дети, которых не признавали, подкидывались или умерщвлялись. На одном хеттском золотом кубке из Хасанлу (около 1100 г. до н. э.) акушерка протягивает ребенка отцу, чтобы он взял его «себе на колени» (музей в Анкаре)

Пузатый глиняный кувшин с детским скелетом; такие часто находили на Переднем Востоке и в Греции под порогом дома; это были жертвы при закладке основания дома. Пузатый кувшин — предшественник урны — символизирует тело женщины. Изображенная на рисунке жертва при закладке дома найдена в Олимпии (Греция)

Для мужчин из бедуинских племен сын — это наследник, продолжение их самих, благодаря ему будут жить дальше они сами, их семья, их род. Для матери ее дитя, которого она выносила в чреве. — чудо, и сама она — волшебный сосуд, в котором возросло семя мужчины. Если этот сосуд слаб, то даже самый сильный зародыш даст лишь скудный росток, слабое потомство. Если рождается дочь, в этом повинна только женщина. В Аравийской пустыне с древних времен существовал обычай вырывать перед каждыми родами яму в песке. Над ней мать рожала, сидя на корточках. Если ребенок, падавший в яму, был «всего лишь» девочкой, отец тотчас решал, засыпать ли над ней яму или. если девочек в племени не хватало, позволить ей жить.