Женщина в гриме

Такая отвага моментально превратила его в глазах собравшихся женщин в Робин Гуда или Баярда, мужчины же увидели в нем ловкого махинатора, неблагоразумного или с претензиями, – все за исключением Симона, который в своей первозданной наивности был потрясен: оказывается, этот Пейра – человек незаурядный!.. Жаль, что он так плохо переносит проигрыш! В первый вечер, в Портофино, Жюльен поначалу выиграл у Симона порядка пятнадцати тысяч франков, что было, по мнению Симона, сущим чудом, однако на следующий день, в Порто-Веккио, он проиграл вчистую что-то около двадцати восьми тысяч франков! И сильно переживал по этому поводу. Так что сегодня Симону пришлось его долго уговаривать, чтобы тот принял участие в партии покера на пятерых, что для режиссера Симона Бежара стало целью номер один в промежутке между двумя крещендо и двумя пиццикато. Короче говоря, этот Пейра стал относиться с явным отвращением к игре, но не к повседневной жизни – если, конечно, можно назвать повседневной жизнью весь этот музыкальный ералаш, в который превратился круиз в глазах Симона. Да, поднимаясь на борт, он не думал, что обрел право на соучастие во всех этих выходках! Вместе со всеми этими божьими одуванчиками-меломанами!.. Его более не заботило ни то, что Ольга оказалась такой дрянью, такой дурой, ни то, что сама она считала его скотиной. Жалко, ибо он на самом деле безумно любил посадку ее головы, упругую кожу, манеру спать, свернувшись наподобие котенка. И когда он на рассвете глядел на нее, вытянувшуюся на узенькой кушетке, на постельке пансионерки (десять миллионов старых франков за неделю), чистую, невинную и нежную, ему приходилось заставлять себя вспомнить, что перед ним крикливая старлетка-скандалистка, амбициозная и ограниченная, в глубине души жесткая и недобрая, все это ему было великолепно известно. Он любил Ольгу; в определенном смысле он попал в ловушку и боялся себе в этом признаться. Уже давно прошли те времена, когда повседневная и еженедельная нужда в деньгах мешала внутреннему диалогу Симона с самим собой. Уже много лет он обращался к себе как тренер к своему подопечному-боксеру, нерационально тратящему силы: «Смотри сюда! Не сметь уступать! Вот сейчас пойдут очки! Осторожно!» и т. д. Обнаружить, что ты одновременно и меломан, и влюбленный (да еще мастер читать чужие мысли), было превыше его сил, и, уж конечно, он никак не мог этого предвидеть. Симон встряхнулся, ухватил Жюльена за локоть и поволок в сторонку.

– Ну а как насчет картишек, старина? Перекинемся в покер? – тихо, но настойчиво проговорил Симон. – Там будут сахарозаводчик, жиголо, интеллектуал, а еще мы с вами: на каждый ваш заход мой старый миллион. Ваши – техника и выдержка, мои – интуиция и ставки на кон. Сорвали банк – делим фифти-фифти. Идет?

– К величайшему моему сожалению, я никогда не играю на пару, ни в покер, ни в другие игры, – застенчиво ответил Жюльен, не назидательно, а именно застенчиво, даже слегка сконфуженно признаваясь в уважении к принципам буржуазной морали.

Решительно, и этот – настоящий джентльмен, подумал Симон со снисходительно-наигранным презрением. И он громко засмеялся, подняв плечи, «что его совсем не красит», подумал Жюльен.

– Когда я говорю об игре на пару, то знаю в этом толк… Шучу! Просто мне хочется сказать, что знаю, кто как держится, кто как подстраховывает проигрыш. Я, конечно, не говорю об огромных выигрышах, месье Пейра, это само собой разумеется, – заявил Симон, откровенно хохоча. – Но ведь люди играют, чтобы отвлечься… На этом судне средства есть у всех… Быть может, за исключением жиголо? Но ведь Дива ему все организует, разве нет?

– Мне скорее представляется, что это он будет платить за Диву, – с улыбкой проговорил Жюльен, внимательно прислушиваясь к собеседнику и вздернув брови…

«Приятный человек этот тип, – вдруг подумал Симон. – Он даже сгодился бы на роль сорокалетнего мужика, предпочитающего быть в стороне, хорошего парня, крепкого и умеющего по-доброму относиться к женщинам… Такое сейчас будет хорошо смотреться с экрана. Правда, у него телосложение американца… Он напоминает Стюарта Уитмена… Вот это да!»

– А вы знаете, что вы напоминаете Стюарта Уитмена? – спросил Симон.

– Стюарта Уитмена? А какую связь это имеет с покером? – удивленно переспросил Жюльен.

– А! Вот видите, вы тоже думаете только об одном. Как и те трое, которые поглядывают по сторонам, пока им играют всякие разные адажио… Осмелюсь заявить, они где-то в глубине души довольны, что какое-то время будут находиться в чисто мужском обществе, без своих леди. Во всяком случае, есть одна леди, которая тоже в глубине души довольна, что какое-то время побудет без мужа. Это Кларисса…

Он не без колебаний выговорил «это Кларисса». Перед этим в голове у него вертелось «эта Летюийе», «клоунесса», «алкоголичка», но в итоге он сделал выбор в пользу «Клариссы» и произнес ее имя, словно объяснился в любви. Поняв это, он покраснел.

– Ладно, пошли сыграем в ваш покер, – внезапно с чувством заявил Жюльен.