Женщина в огне

– Не искажай факты. Я не давала твоему милому наркотики, он просто хотел дозу. Настолько хотел, что был готов спихнуть моего папашку в море ради одного укола. Да, режиссер этого спектакля я, зато Адам думает, что Себастьяна столкнул он. Сам виноват. Хочешь, еще кое в чем признаюсь? Папаня в любом случае умер бы. Коктейль, который в тот вечер ему принесла Кариса, был щедро приправлен стрихнином – ядом, которым травят крыс. Разумеется, бедняжка об этом не подозревала. Здорово я придумала, да? Моя нидерландская подруга думает, что непреднамеренно отравила Себастьяна де Лорана. Так я заткнула ей рот. Пока ты не начала рыскать вокруг ее галереи. Джулс, ты хоть понимаешь, что я мастерски сплела интригу? Да я могу пособия писать. Быть или не быть. Это я решаю. – Марго встает, оборачивается и смотрит на книжный шкаф. – Я испытываю кайф не от того, что убиваю. Вовсе нет. Значение имеет то, что происходит до и после. Важно все спланировать и не попасться. – С самодовольной улыбкой мадемуазель де Лоран поворачивается к Джулс. – Скажи мне, кто контролирует ситуацию: марионетка или кукловод? Все ведь очень просто.

– Зачем вы мне все это рассказываете? – спрашивает Джулс, стараясь не выдать свой страх, и думает: «На этот вопрос есть лишь один ответ».

– Я прекрасно тебя изучила. Тебя манят загадки. Ты хочешь получить ответ, невзирая на риск. Я только что лишила тебя удовольствия разузнать все самой. – Мадемуазель де Лоран перестает улыбаться, ее лицо каменеет. – Интервью закончено. У тебя есть три часа, чтобы написать статью, которую прочитает весь мир. Водитель принесет тебе ноутбук и сменную одежду и будет сидеть здесь, а я пойду отдохну. А потом…

Джулс ждет, когда Марго объявит, что ее ждет. Но та лишь хватает со стола диктофон и уходит, так и не закончив фразу.

Глава сорок четвертая

Баден-Баден, Германия

Будь Лилиан Дассель лет хотя бы на десять моложе, столь интригующий поворот событий ее даже позабавил бы. Вот только она старше большинства людей, устала и чувствует себя истощенной после бесконечных попыток отомстить жизни за трагедию, произошедшую еще в детстве.

Фрау Дассель смотрит на стоящих перед ней женщин. С одной она уже встречалась, другая, модно одетая, смотрит на нее так, словно готова съесть. Лилиан понимает, что самое интересное только начинается.

Вчера директор передала ей срочное сообщение от Джулс: «Предупредите фрау Дассель, что к ней приедут поговорить о картине». Директор спросила, знает ли Лилиан, о чем речь. Та соврала и ответила утвердительно. Поскольку не собиралась умирать, не узнав, что же станет с картиной.

Модница начинает говорить первой:

– Лилиан, меня зовут Марго де Лоран. Я торгую произведениями искусства. – Она протягивает руку. – Возможно, вы слышали обо мне.

– Боюсь, не слышала.

Фрау Дассель игнорирует протянутую руку и смотрит на Джулс, которая бросает на нее странные взгляды. Девушка выглядит совсем не так, как в прошлый раз. Она напугана и будто пытается что-то скрыть. Либо ее заставляют. Лилиан слишком часто видела такие глаза: расширившиеся от страха, с маленькими зрачками. Этот затравленный взгляд преследовал ее каждый божий день в Освенциме, а затем в ночных кошмарах. Здесь что-то нечисто.

– Зачем вы приехали? – спрашивает Лилиан, отбрасывая прядь густых седых волос с лица. Она настояла, что будет разговаривать с гостьями в саду, несмотря на холод и покрывающий землю снег. Все знают: если Лилиан Дассель хочет на свежий воздух, значит, ей необходим кислород. Это уже вроде рефлекса. Она задыхается от похороненных внутри воспоминаний.

– У вас есть картина, которая принадлежит мне, – просто отвечает Марго.

– Вам? Вам?! – Лилиан начинает громко хохотать. Да кто такая эта женщина? Теперь понятно, почему у девочки такой перепуганный вид. – Вы о том проклятом холсте, который унес столько жизней? И почему же он ваш, мисс Модница? – фрау Дассель смотрит на Джулс. – Почему не ее? Или не его? – Она указывает костлявым пальцем на прогуливающегося вдалеке мужчину, укутанного так, что он больше напоминает палатку. – Скажите мне, мисс де Лоран, почему же это ваша картина?

Марго скрещивает на груди руки. Явно не привыкла, чтобы ей перечили.

– Она принадлежала моему деду. Ее украли во время войны. Я хочу передать ее в музей, чтобы отдать дань уважения художнику… и вам.

Пронизывающий взгляд Лилиан становится ледяным.

– В музей? Этим негодяям? Меньше всего я хочу передать свое полотно туда. И вы не производите впечатление женщины, которая способна хоть кому-то отдать дань уважения. – Фрау Дассель смотрит на Джулс. – Я права, юная леди? – А затем снова сверлит взглядом Марго.

Та бросает на девушку угрожающий взгляд, который не остается незамеченным для Лилиан. Она и такие видела не раз.

– Давай, скажи ей, у меня мало времени, – цедит мадемуазель де Лоран.

Джулс осторожно начинает: