Женщина в окне

Прошла минута. В помещении было прохладно. В камине трепетало пламя. Потом Оливия что-то забормотала в подушку.

– Что? – переспросил Эд.

Подняв голову, Оливия буркнула в сторону окна:

– Хочу домой.

Я взглянула на ее запачканные щечки, дрожащие губы, хлюпающий нос, потом перевела взгляд на Эда, на морщины у него на лбу, мешки под глазами.

Неужели я сделала это с нами?

Снег за окном. Я смотрела, как он падает, видела, как мы трое отражаемся в стекле – мой муж, моя дочь и я, сгрудившиеся у камина.

Повисло молчание.

Я встала, подошла к стойке. Мэри взглянула на меня, сложив губы в натянутую улыбку. Я улыбнулась в ответ.

– Метель… – начала я.

– Да, мэм.

– Она… уже близко? Ехать на машине безопасно?

Мэри нахмурилась, забегала пальцами по клавиатуре.

– Сильный снегопад начнется примерно через пару часов, – сообщила она. – Но…

– Тогда мы, пожалуй… – перебила я ее. – Извините.

– Я лишь хотела сказать, что снежные бури сложно прогнозировать. – Она бросила взгляд поверх моего плеча. – Хотите уехать, народ?

Повернувшись, я взглянула на Оливию в кресле, скорчившегося рядом с ней Эда.

– Пожалуй, да.

– В таком случае, – посоветовала Мэри, – сейчас самое время отправляться в дорогу.

Я кивнула:

– Можно счет, пожалуйста?

Она проговорила что-то в ответ, но я услышала только вой ветра и треск пламени.

Глава 36

Похрустывает перекрахмаленная наволочка.

Шаги поблизости.

Потом тишина – но какая-то странная, незнакомая тишина.

Мои глаза широко раскрываются.

Я лежу на боку, смотрю на радиатор.

А над радиатором окно.

За окном кирпичная кладка, зигзаг пожарной лестницы, приземистые трансформаторы.

Еще одно здание.

Я лежу на двух односпальных кроватях, туго запеленутая в простыни. Покрутившись, пытаюсь сесть.

Падаю на подушку, осматриваю комнату. Она маленькая, скромно обставленная, по сути дела, мебели почти нет – пластиковый стул у стены, стол орехового дерева у кровати, на столе бледно-розовая коробка с бумажными салфетками. Настольная лампа. Узкая ваза, пустая. Тусклый линолеум на полу. Напротив меня закрытая дверь с матовым стеклом. Над головой оштукатуренный потолок с флуоресцентными лампами…

Мои пальцы комкают одеяло.

Начинается…

Дальняя стена отодвигается от меня, дверь съеживается. Я смотрю на стены справа и слева от себя, вижу, как они отдаляются друг от друга. Потолок дрожит, скрипит, вскрывается, как крышка банки с сардинами, слетает, словно крыша, сорванная ураганом. Из моих легких стремительно уходит воздух. Пол громыхает. Кровать трясется.

И вот я лежу на вздымающемся матрасе в этой деформированной комнате, и мне нечем дышать. Я тону в этой кровати, я в ней умираю.

– Помогите, – кричу я, только это не крик, а шепот, который с трудом выползает из глотки и размазывается по языку. – Помоги-те, – повторяю я попытку и на этот раз прикусываю язык.

Ощущение такое, будто я укусила оголенный провод. Кажется, будто воспламеняется запал и происходит взрыв. Раздается мой пронзительный вопль.

Я слышу раскаты голосов, вижу, как в дальнюю дверь проскальзывает толпа теней, как они устремляются ко мне широкими шагами через бесконечную комнату.

Я снова кричу. Тени сбиваются в кучу, окружают мою кровать.

– Помогите, – умоляю я, судорожно хватая ртом воздух.

Потом в мое тело входит игла. Это сделано так умело, что я почти ничего не чувствую.

На меня накатывает волна, бесшумная и гладкая. Я плаваю в какой-то сверкающей пучине, глубокой и прохладной. Вокруг меня, как рыбы, снуют слова.

– Приходит в себя, – бормочет кто-то.

– …стабильна, – говорит кто-то еще.

А потом ясно, словно я только что вынырнула и вытряхнула воду из ушей, слышу:

– Как раз вовремя.

Я поворачиваю голову. Ощущение, что она лениво покачивается на подушке.

– Я уже собирался уходить.

Теперь я вижу его, то есть бо́льшую его часть – на то, чтобы рассмотреть этого человека целиком, у меня уходит какое-то время, потому что я напичкана лекарствами (мне ли этого не знать) и потому что он жутко большой. Просто гора, а не мужчина. Иссиня-черная кожа, мощные плечи, широченная грудь, густая темная шевелюра. Костюм не облегает, а словно цепляется за него с какой-то безысходностью, не справляясь со своей задачей, но стараясь изо всех сил.

– Ну здравствуйте, – говорит гора приятным низким голосом. – Я детектив Литл[20].

Я моргаю. На уровне его локтя маячит женщина в желтом халате медсестры.

– Вы понимаете, о чем мы говорим? – спрашивает она.

Я снова моргаю, потом киваю. Чувствую, как вокруг колеблется воздух, словно он вязкий, словно я по-прежнему под водой.

– Это больница «Морнингсайд», – объясняет медсестра. – Полицейские все утро ждали, когда вы придете в себя.

Так можно распекать человека за то, что он не услышал звонка в дверь.

– Как вас зовут? Можете назвать свое имя? – спрашивает детектив Литл.

Я открываю рот, издаю какой-то писк. У меня пересохло в горле. Такое ощущение, что я вдохнула облачко пыли.

Медсестра обходит кровать, нацеливается на прикроватный столик. Я следую за ней взглядом, медленно поворачивая голову, и смотрю, как она вкладывает мне в руки чашку. Я отпиваю. Тепловатая вода.