Женщина в озере

Его владелец – неприглядный мужчина со свисающей из угла рта сигаретой и в рубашке с короткими рукавами – не отрывая глаз, следил за посетителями. За кассой какой-то блондин пытался поймать военные новости на своем маленьком радиоприемнике, в котором было столько же треска, сколько воды в ресторанном пюре. В углу оркестр из пяти человек, одетых в плохо скроенные пиджаки и пурпурные рубашки, прилагал все усилия, чтобы быть услышанным среди дикого шума и гвалта. Я заказал то, что называлось здесь стандартным обедом, выпил рюмку бренди, дабы проглотить это месиво, и выбрался на улицу.

Солнце еще не зашло, но уже зажглись неоновые лампы. Вечер медленно наступал в хаосе автомобильных сирен, криков детей и звона посуды. Взад и вперед сновали малолитражки и гремели взбесившиеся музыкальные автоматы. Над всем этим стоял несмолкаемый рокот моторных лодок, кружащих по широкому озеру.

В моей машине сидела худощавая девушка в темных очках, шатенка с красивым лицом. Она курила сигарету и болтала с неловким сельским ковбоем. Я обошел автомобиль и влез в кабину. Ковбой убежал, подтягивая штаны. Девушка не шевельнулась.

– Меня зовут Верди Кеп, – весело сказала она. – Днем я косметичка, а по вечерам работаю в «Знамени Пума-Пойнт». Прошу прощения, что самовольно забралась в вашу машину.

– Пустяки. Вы желаете посидеть здесь, или я должен вас куда-нибудь отвезти?

– Может, вы отъедете в какое-то место, где будет хоть немного потише, мистер Марлоу? Конечно, если хотите со мной побеседовать.

– Информация у вас поставлена отлично, – заметил я, заводя мотор.

Мы проехали мимо почты на углу, где голубая стрела с надписью «телефон» указывала на узкую тропинку, ведущую к берегу озера. Я повернул, миновал несколько телефонных будок и остановился перед огромным дубом, ветви которого свисали над водой.

– Здесь вам нравится, мисс Кен?

– Миссис Кеп. Но, пожалуйста, называйте меня Верди. Так меня все зовут, и это очень приятно. Я ужасно рада, что мне удалось вас встретить, мистер Марлоу. Я слышала, что вы прибыли из Голливуда, города греха.

Она протянула мне сильную загорелую руку. Я пожал ее.

– Я разговаривала с доктором Холлисом о бедной Мэриел Чейз, – продолжала она. – Думаю, вы могли бы сообщить какие-нибудь подробности. Насколько мне известно, вы обнаружили труп.

– Вернее, его обнаружил Билл Чейз, я только присутствовал при этом. Вы уже беседовали с Джимом Паттоном?

– Нет еще. Он куда-то исчез. И кроме того, вряд ли он многое сообщит мне.

– Он ожидает выборов, – заметил я, – а вы журналистка.

– Джим не политик, мистер Марлоу, а меня трудно назвать журналисткой. Маленькая газетка, которую мы издаем, – чисто любительское предприятие.

– Хорошо. А что, собственно, вы хотели узнать?

Я угостил ее сигаретой и чиркнул спичкой.

– Я мечтаю, чтобы вы попросту рассказали всю историю.

– Я прибыл сюда с письмом от Кингсли, чтобы осмотреть его владения. Билл Чейз сопровождал меня. Мы с ним распили бутылку, и виски развязало ему язык. Кроме того, он долго сидел в одиночестве и хотел поболтать. Билл рассказал, что его бросила жена, и показал оставленную ею записку. Обходя озеро, мы подошли к волнорезу, и Билл заметил руку, показавшуюся из-под досок в воде. Оказалось, что это труп Мэриел Чейз. Вот и все.

– Я узнала от доктора Холлиса, что она долгое время пролежала в воде и труп совершенно разложился.

– Да, вероятно, целый месяц, то есть столько, сколько Билл считал ее уехавшей. Записка позволяет предположить, что она намеревалась покончить с собой.

– И это не вызывает никаких сомнений, мистер Марлоу?

Я искоса взглянул на нее. Умные темные глаза внимательно всматривались в меня. На землю медленно спускались сумерки.

– По-моему, в таких случаях полиция всегда сомневается.

– А вы сами?

– Мое мнение не имеет значения.

– Однако я хотела бы его услышать.

– Я встретил Билла впервые сегодня после полудня. Он произвел на меня впечатление довольно циничного субъекта. Да и сам он, по его словам, не считает себя святым. Но, похоже, он любил свою жену. Не представляю себе, как бы он мог спокойно здесь жить, зная, что она гниет в воде под волнорезом. Как мог выходить из дому на солнечный свет и смотреть на воду, зная, что в ней скрыто, ни на минуту не забывая, что это дело его рук!

– Я тоже в это не верю, – мягко произнесла Верди Кеп. – И никто не верит. Однако нам известно, что такие вещи случаются и будут случаться. Вы работаете в отделе торговли недвижимостью, мистер Марлоу?

– Нет.

– А чем вы занимаетесь, осмелюсь вас спросить?

– Я предпочел бы не отвечать.

– Это звучит как признание, – заметила она. – Кроме того, доктор Холлис слышал, как вы сообщили Джиму Паттону свою фамилию. У нас в бюро есть адресная книга Лос-Анджелеса, но я никому об этом не говорила.

– Как мило с вашей стороны.

– И никому не скажу, если пожелаете.

– А что это будет мне стоить?

– Ничего. Ровно ничего. Я не претендую на звание первоклассной журналистки. И наша газета не напечатает фактов, которые повредили бы Джиму Паттону. Джим – наша гордость. Полагаю, все это объясняет ситуацию.