Женщина в озере (Сборник)

— А я повторяю, что он из ненависти клевещет на меня! — закричал Пакстон. Он взглянул на дверь,— Священник ждет, Сэлли. Ты не имеешь права отказаться. Это же блеф...

— Блеф?! — воскликнул Эллери.— Тогда попробуй разубедить меня, Пакстон. Если бы не вмешательство некой личности, отец, Чарли бы все удалось. Его подвел человек, от которого он такого вообще не ожидал,— Тэрлоу.

Чарли вздрогнул.

— Тэрлоу совершил один поступок, не учтенный всемогущим Пакстоном. А потом последовало и второе вмешательство. Впрочем, многие джентльмены делают подобные ошибки.

— Болтай, болтай,— сдавленным голосом пробормотал Чарли.— В вашем департаменте всегда ошивались одни трепачи.

— Первая помеха была несерьезной,— не. обращая внимания на Чарли, продолжал Эллери.— Тэрлоу окрылил успех первого убийства. Он начал думать. И, в основном следуя инструкции своего хозяина, при втором убийстве добавил кое-что от себя. Только больной мозг_Тэр-лоу мог изобрести подобное, но отнюдь не холодный рассудок Пакстона.

— О чем ты? — спросил инспектор. Его пистолет по-прежнему был наставлен на Чарли. .

— Тэрлоу застрелил Мака в постели,— ответил Эллери.— Отхлестал по лицу и поставил рядом чашку с бульоном. Зачем? Чтобы убийство выглядело как сценка из «Матушки Гусыни». До чего это печально! — посмеиваясь, молвил Эллери.— До чего печально для мистера Пакстона. Опрокинулся столь тщательный замысел...

— Я н-не пон-нимаю! — запинаясь, сказал Стив Брент. Он обнимал Сэлли.

— Да, сэр,— весело Проговорил Эллери.— Ваша покойная жена не ела хлеб с тех пор, как получила прозвище «Старуха, которая живет в ботинке». Так же, как один персонаж из «Сказок матушки Гусыни». Тэрлоу мог сказать себе: «Я в безопасности, и никто меня не подозревает. Если полиция и этот Квин найдут следы, похожие на „Матушку Гусыню“, они подумают не на меня, а на Горация — мальчика, который никогда не вырастет. Я, конечно, останусь вне подозрений». Такие рассуждения вполне подходят к уровню развития Тэрлоу. Ситуация произвела на Чарли гораздо большее впечатление, чем на нас. Ибо замысел его претерпел изменения. Чарли не хотел, чтобы подозревали Горация. Как же он досадовал, наверное!

— Ты говорил что-то о доказательствах,— перебил Пакстон.

— М-м. Всему свое время, Чарли. Следующее вмешательство было еще неожиданнее. Старуха. Благодаря ей мы повесим тебя... нет, сожжем на стуле, на основании точных законов штата Нью-Йорк. Итак, что же сотворила Старуха? Она написала подлинное признание, которое оказалось ложным. Очень неразумно с ее стороны, Чарли. Ибо она нанесла еще один удар по твоим планам. Такой сильный, что ты больше не мог держать происходящее под своим контролем. Впрочем, ты использовал и это, уверив нас, что признание — фальшивое.

— И что же побудило меня так поступить, мистер Квин? — спросил Чарли.

— Ты рассуждал следующим образом: «Если полиция поверит, что завещание поддельное, все будет в порядке. Они начнут подозревать только Тэрлоу». Отличный расчет.

— Продолжай.

— Все было ясно. И умно. Но ум — еще не мудрость, как сказал Еврипид около двух тысяч лет назад. Тебе бы следовало родиться более мудрым и менее умным, Чарли.

— И долго мне еще слушать этот бред?

— Потерпи. Ты не мог уничтожить большой запечатанный конверт с завещанием Корнелии по одной нелепой причине...

— Просто мы видели его в руках Старухи,— вставил инспектор.— Продолжай, сын.

— Ты не мог выкрасть признание...

— Потому,— снова вмешался инспектор,— что Старуха добавила в завещание пункт, где говорилось о маленьком конверте.

— Итак, тебя лишили возможности ликвидировать завещание, в котором стоял этот пункт...

— Ибо мы знали о его существовании: я лично отдал вам конверт на хранение,— заметил инспектор,— и вы отвечали за него, Пакстон!

— Ты не мог заменить признание другим,— продолжал перечислять Эллери,— обвинив в нем Тэрлоу, ведь никто бы не поверил, что перед смертью Старуха станет вешать на своего любимого сына убийство. Ты находился в кольце обстоятельств, Чарли. У тебя оставалась единственная возможность: заставить поверить нас, будто признание Старухи — фальшивка. Тогда, считая Корнелию невиновной, мы бы продолжали расследование и в результате добрались бы до Тэрлоу.

Чарли Пакстон не отрываясь смотрел на пистолет в руке инспектор Квина.

— Сошлюсь еще на одно обстоятельство,— любезно добавил Эллери.— Существует единственная ошибка, которую ты допустил сам, Чарли, именно она лишит прокурора всех сомнений. В чем же эта ошибка состоит? Тебе требовалось доказать, что признание Старухи подделка. У тебя был документ, о котором официально известно, что он подписан Старухой. Ты наверняка помнил, что записку вручила тебе Старуха при нас. Просто замечательно, что ты решил ее...

— Она лежала в ящике стола в библиотеке, которым пользовался Пакстон,— подсказал инспектор.

— Верно. Чарли заготовил точный ее дубликат, отпечатав на машинке. Вот почему потом получился след с обратной стороны бумаги.