Женщины Девятой улицы. Том 1

На тот момент Краснер еще не понимала, насколько разрушительной была в действительности связь между Поллоком и его матерью. Осознавала лишь, что в мужчине, которого она полюбила, сосуществуют две яростно конфликтующие личности. Первая – очаровательный застенчивый художник, в картинах которого она видела будущее искусства. Вторая – грубый и жестокий пьяница, ненавидящий всех вокруг и еще больше самого себя. Какая-нибудь другая женщина, осознав это, вполне могла бы пересмотреть свое отношение к любимому. Ли, однако, была непохожа на остальных женщин. «Она в своей стихии, когда в ее жизни есть борьба, – говорила подруга Краснер Бетси Зогбаум. – Ли настоящий боец»[510]. Девушка отлично понимала, какая жизнь ждет ее с Джексоном. Но все равно съехалась с ним, когда Сэнди устроился на работу на одно из предприятий военной промышленности и уехал в Коннектикут. Без сомнений, родственники Джексона были очень рады тому, что кто-то столь компетентный, как Ли, взял на себя заботу о нем[511]. Даже доктор Вайолет де Ласло, психоаналитик Поллока, была уверена: Ли с ним справится. «Она точно знала, что делала. Ли оказалась именно тем, что ему было нужно в то время», – сказала доктор Вайолет де Ласло[512].

Спасая Джексону жизнь и помогая развивать его экстраординарное искусство, Ли пускала в ход любые средства. Она называла это «обеспечением» Джексона[513]. Именно оно вкупе с ее собственным творчеством стало главным делом всей ее жизни.

Глава 8. Челси

Если Вам Ваш день покажется бедным, не вините его, вините себя, скажите себе, что Вы недостаточно поэт – вызвать его сокровища: ибо для творящего нет бедности, нет такого бедного безразличного места на земле.

Райнер Мария Рильке. Письма к молодому поэту[514]

,[515]

Случайный попутчик, с восхищением рассматривавший в вагоне метро Элен, никогда бы не подумал, что она художница. Тем более он не распознал бы в этой девушке работницу одного из заводов оборонной промышленности, которая едет красить циферблаты для приборных панелей самолетов. Элен выглядела невероятно модной. Волнистые рыжие волосы до плеч со стрижкой боб подхвачены с обеих сторон пластиковыми заколками c маргаритками. Губы накрашены ярко-красной помадой, тонкие брови изогнуты безупречными дугами. Одета тоже по последней моде: пышная, как балетная пачка, юбка и широкий ремень. А под него заправлена тонкая водолазка, и весь наряд подчеркивает маленькую грудь, тонкую талию и гибкое тело. На первый взгляд девушка выглядела мило и очаровательно, но вполне традиционно, в стиле модного женского журнала. Но второй брошенный исподтишка взгляд, скорее всего, заставил бы любопытного пассажира, сидящего через проход от Элен, засомневаться. Может, эта молодая модница совсем не та, кем кажется? Вот, например, она уткнулась носом и с явным увлечением читает «В поисках утраченного времени» Марселя Пруста (в тот год Элен по дороге на работу и обратно одолела все семь томов этой книги)[516]. А когда девушка, явно придя в восторг от особенно витиевато закрученной фразы, приподнимала скрещенные ноги, все предыдущие мысли о традиционности ее образа развеивались, как туман. Попутчик видел, что вместо общепринятых капроновых чулок и туфель на устойчивых каблуках, как у остальных женщин в вагоне, Элен надела эпатажные синие колготки. А обута она была в поразительные замшевые туфли фиолетового цвета, с ремешками и на высоченных каблуках[517]. Подруга Элен Эдит Шлосс, «типичная девушка из Челси», называла ее образ «элегантным уличным стилем Даунтауна»[518]. Элен он подходил идеально.

В 23 года Элен жила в самом сердце богемного Челси, в мире персонажей, еще более эксцентричных, чем даже те, которые населяли обожаемый Ли район Гринвич-Виллидж. Эти сообщества постоянно пересекались друг с другом на открытиях выставок и перформансах. А по вечерам составлявшие их художники встречались в кафе, где спорили об искусстве или о Гитлере за чашечкой кофе. Однако на чердаках между Восьмой и Шестой авеню, на 21-й, 22-й и 23-й улицах, жили авангардисты, которых намного легче было бы представить где-то в довоенном Берлине или, скажем, в Нью-Йорке XXI в., нежели на Нижнем Манхэттене 1943 г. С этими поэтами, художниками, скульпторами, танцорами, композиторами, фотографами, писателями и простыми прожигателями жизни Элен познакомилась через Билла. Они образовывали маленькое, тесное сообщество жителей ветхих чердаков в квартале, покинутом другими, «нормальными» обитателями. Туда входили люди самых разных возрастов, национальностей и сексуальной ориентации. Они были с головой увлечены каждый своим искусством и помогали друг другу наслаждаться жизнью, насколько это только было возможно в те мрачные времена.