Женщины Девятой улицы. Том 1

Но самыми важными из всех замечательных персонажей, которые вошли в жизнь Элен в первые годы ее отношений с Биллом, были Руди Буркхардт и Эдвин Денби. Эти двое случайно познакомились в 1934 г. в Базеле, в Швейцарии. Совсем юный Руди, недоучившийся студент швейцарской медицинской школы, работал фотографом. Эдвин, бросивший Гарвард, танцевал на сцене в довоенном Берлине и посещал в Вене сеансы психоанализа у самого Фрейда. Однажды ему потребовалось сделать фотографию на паспорт, и так он оказался у Руди. «Щеголь-космополит, куривший опиум с Кокто, он был именно тем, кого я, сам того не осознавая, ждал всю жизнь», – признавался потом Руди. Двое мужчин полюбили друг друга. Когда Руди исполнился 21 год, он последовал за 32-летним Денби в Нью-Йорк, где они арендовали чердак по соседству с де Кунингом[524]. Какое-то время их знакомство с Биллом ограничивалось лишь классической музыкой, которую тот ставил, когда писал. Позднее Руди и Эдвин познакомились с де Кунингом ближе благодаря его коту, который любил забрести по пожарной лестнице в их квартиру. А потом Руди и Эдвина захватило искусство Билла: его картины потрясли соседей до глубины души, когда они однажды зашли к нему вернуть кота. Трое мужчин сразу стали хорошими друзьями[525]. «Мы тогда почти не спали ночами, – вспоминал Руди те дни. – Сидели в кафе “У Стюарта”, болтали с Биллом и его друзьями и любовались рассветом на Мэдисон-сквер. А вставали не раньше четырех-пяти вечера». Билл и Руди говорили по-английски с сильным акцентом. Они ужасно забавляли аристократа Денби (которого один из их общих друзей назвал «последним цивилизованным человеком»), когда в попытке сделать свою речь более американской вставляли сленговые словечки вроде «потрясный» и «лады»[526]. Денби считал Билла и Руди двумя главными мужчинами в своей жизни, третьей его любовью был русский танцор Джордж Баланчин[527].

Когда на горизонте появилась Элен, ее сразу с радостью приняли в круг. «Мужчины, которые обычно не интересовались женщинами, обожали тебя, – писала Эдит подруге несколько десятилетий спустя. – Эдвина больше всего привлекала твоя живость, а также то, что он видел в тебе хранительницу безупречности Билла. Он ловил каждое твое слово, его глаза блестели, уши были навострены»[528]. Со временем две пары превратились в одну большую семью. Элен рассказывала:

Никто из нас не жил обычной семейной жизнью. Мы работали на своих чердаках, еду заказывали в кафе или покупали в «Автомате»[529]… Но чаще всего мы разговаривали, прогуливаясь по улицам или даже просто стоя на каком-нибудь углу. Мы никогда не договаривались о встречах; они просто происходили, и все. А в результате мы все оказывались у кого-нибудь в мастерской: рассматривали новые фотографии Руди, или картину, над которой в тот момент работал Билл, или слушали только что законченные стихи Эдвина.

Так мы и знакомились со стихотворениями Эдвина – по одному за раз, по мере их написания. Я всегда записывала их, а потом, перечитывая снова и снова, заучивала наизусть[530].

По ночам друзья гуляли по пустынным улицам под навесом из густого дыма угольных печей. Они внимательно прислушивались к чудесным звукам. Стучали копыта лошадей, развозивших молоко. Кричали разносчики газет и продавцы других товаров, совершавшие свой утренний обход. Били часы МетЛайф Тауэр, отсчитывавшие каждый час громким «Бонг!»[531]. Композитор Эдгар Варез также был частью компании из Челси. Он однажды записал звуки поцелуев Элен и Билла, чтобы использовать в одном из своих произведений. По его словам, Нью-Йорк всегда исполняет собственную оркестровую музыку: лязг металла, звуки автомобильных выхлопов, визг тормозов[532]. Билл видел в городских пейзажах формы и цвета, которые считал потрясающими. Руди повсюду находил материал для своих фотографий: пожарные гидранты, крышки люков, пустые улицы, а Эдвин все это тщательно документировал для дальнейшего использования в стихах. Иногда, когда у него недоставало слов, чтобы выразить переполнявшие его чувства, Эдвин останавливался и прямо на улице устраивал импровизированное балетное шоу[533]. Все трое считали Нью-Йорк потрясающим. «Билл, Эдвин и Руди полюбили этот город, потому что все они приехали сюда из других мест, – писала Эдит. – А Элен не нужно было в него влюбляться; она сама БЫЛА Нью-Йорком»[534].