Женщины души моей (ЛП)

Для меня всё изменилось в 1967 году, когда в качестве журналиста я начала сотрудничать в журнале «Паула», женском феминистском печатном издании, недавно появившемся на рынке. Название журнала не имеет ничего общего с моей дочерью. Паула просто одно из женских имён, которое тогда внезапно вошло в моду. Его директором была Делия Вергара, молодая и красивая журналистка, какое-то время прожившая в Европе и имевшая очень чёткое представление о типе желаемых публикаций в периодическом издании, опираясь на которое она сформировала небольшую команду. Этот журнал спас меня, задыхавшуюся от разочарования, от физической и моральной гибели.

Нас было четыре женщины примерно лет двадцати, намеревавшихся встряхнуть непробиваемое лицемерие наших граждан. Мы жили в крайне консервативной в социальном отношении стране и к тому же с провинциальным менталитетом, в которой не сильно изменились обычаи прошлого века. Мы вдохновлялись журналами и книгами из Европы и Северной Америки. Мы читали Сильвию Плат и Бетти Фридан, а затем Жермен Грир, Кейт Миллет и других писательниц, помогавших нам отточить идеи и выразительно их изложить.

Я отвечала за юмор, потому что быстро догадалась, что легко воспринимать и самые смелые идеи, если они заставляют улыбаться. Так родилась моя колонка под названием «Образовывай своего пещерного человека», высмеивающая мужской шовинизм и по иронии судьбы ставшая чрезвычайно популярной именно среди мужчин. «У меня есть друг точь-в-точь как твой пещерный человек», — говорили мне. Какой-нибудь друг находился всегда. Некоторые читательницы, напротив, чувствовали угрозу в свой адрес, потому что упомянутая колонка основательно переворачивала основы их житейского мира.

Я впервые почувствовала себя на своём месте. Я не была помешанной одиночкой — миллионы женщин разделяли схожую обеспокоенность; по другую сторону гор Анд уже существовало движение за освобождение женщин, и наш журнал стремился распространить его и в Чили.

От живущих за рубежом умных людей, чьи книги мы читали, я узнала, что бесцельный гнев бесполезен и даже вреден, и, если я хочу изменить ситуацию, то должна действовать. Журнал «Паула» как раз и дал мне возможность воплотить в жизнь огромное беспокойство, преследовавшее меня с самого детства.

Я могла писать! На страницах журнала освещались множество табу. Они напрямую приписывались женщинам: секс, деньги, дискриминирующие законы, наркотики, девственность, менопауза, противозачаточные средства, алкоголизм, аборт, проституция, ревность и т. д. Мы обсуждали священные понятия, например, материнство, требующее от одного члена семьи и жертв, и полного самоотречения, и раскрывали тайны домашнего насилия и женских измен. Об этом никогда не говорилось, считая подобное исключительно чертами мужчин, хотя хватало элементарного подсчёта, в результате которого можно было увидеть, что, оказывается, и мужчины, и женщины неверны одинаково — если это не так, с кем они, мужчины, спали? Ведь не может их постоянно обслуживать одна и та же группа женщин-добровольцев.

Мы с моими тремя подружками писали так, будто шагали по лезвию бритвы, мы были устрашающей бандой. Что именно мы хотели изменить? Ни больше, ни меньше — мир в целом и высокомерие молодёжи, мы думали сделать это за какие-то десять-пятнадцать лет. Я говорю о том, что имело место более полувека назад, и посмотрите, где мы находимся до сих пор, но я всё же верю, что можно этого достичь, и мои тогдашние коллеги, которые теперь, как и я, естественно, состарились, верят вместе со мной. Прошу прощения, что пишу «состарились», что в наше время считается уничижительным. Я поступаю так намеренно, поскольку горжусь быть именно такой, «состарившейся».

Каждый прожитый год вместе с каждой новой морщинкой рассказывает мою историю.

Активистка и поэт Сильвия Плат говорила, что величайшая трагедия её жизни заключается в том, что она родилась женщиной. В моём случае это, наоборот, благословение. Мне пришлось участвовать в феминистской революции, которая, сплачивая народ, меняет цивилизацию, хотя и медленным рачьим шагом. Чем долее я живу, тем всё более довольна своим полом, именно тем, что я — женщина, и особенно потому, что родила на свет Паулу и Николаса, заодно приобретя важный опыт, которого до сих пор лишены мужчины и который определил мою жизнь. Самые счастливые моменты моей жизни — те, когда я прижимала к груди своих новорождённых малышей. А самый болезненный момент, несомненно, Паула, умирающая на моих руках.

Мне не всегда нравилось быть женщиной, в детстве я хотела быть мужчиной, потому что моих братьев, очевидно, впереди ждало куда более интересное будущее, нежели представлялось мне. Меня предали гормоны, и уже в двенадцать лет у меня обозначилась талия, а над рёбрами появились две сливы; тогда я стала думать, что, мол, если я не могу быть мужчиной, то, по меньшей мере, всё равно буду жить так, словно бы я мужчина. И в этом, безусловно, помогли мои настойчивость, усилия и удача.