Женщины-философы. Мыслительницы, изменившие мир

Публичная манифестация упорядочена социальной нормой, которую назначают в качестве меры, мерки, марки, образца, правила. Это похоже на кафкианский Закон. Кафка писал о Вратах Закона: с самого начала человек включен в Закон. Закон не просто пленил взор человека, став социальным видением, он всегда смотрел на него. Человек до Закона – человек без отличительных свойств и особенностей. Различение, от-личение сущности от себя устанавливается в отношениях между абстрактной универсальностью и частным содержанием.

Гиппиус поражала свое окружение пронзительно острыми умозаключениями, а еще более – сознанием и культом своей исключительности. Она не отличала, а исключала. С удовольствием Зинаида Николаевна шокировала, или, как тогда говорили, эпатировала публику, появляясь одетой по-мужски экстравагантно: курточки, бантики, мальчик-паж, при этом густо белила и румянила лицо, как делали актрисы для сцены. Она часто фотографировалась с сигаретой в руках, курила много и охотно. Лицо приобретало вид маски, намеренно созданной искусственности.

Я Богом оскорблен навек.
За это я в Него не верю.
Я самый жалкий человек,
Перед всеми лицемерю.

«Я»[44]

. 1901

В. Я. Брюсов в «Дневниках» отмечал в Гиппиус «обольстительную пикантность»: «Я причесываться не буду. Вы не рассердитесь?»[45] – могла обратиться она к гостю. Соединение рафаэлевской и врубелевской красоты во внешнем и внутреннем мире было востребовано художественными кругами того времени.

Перверсия субъекта проявляется в конститутивной (созидательной) расщепленности себя на множество имен. Установление идентичности через именование, формирование субъективности через десубъективацию. Каждое новое имя стирает старое, субъект обезличивается и примеряет новое имя, а с ним – новое лицо. Именование себя – субъективная сингулярность (совпадение с собой, своей субъективностью), определяющаяся через универсальную норму, которая и есть порядок, и называется порядком социальных отношений.

Личность упорядочивает себя, именует и говорит разными голосами по числу имен. Это попытка определения границ (околопредельность) своего сознания. «Бесстыдство таланта» – умение дойти до табуированной границы и заглянуть за нее, более того, рассказать об этом заглядывании, подглядывании. Поэтому многоименный всегда немного вуайерист – подглядывающий за пределы нормы.

Имя человека как реальность, раскрывающая и являющая его, иногда становится больше его самого. Именовать – значит творить. Творческая натура Гиппиус позволяет творить и множить себя в разных именах. В 1899–1901 году З. Гиппиус публиковала первые литературно-критические статьи в журнале «Мир искусства», подписывая их псевдонимами: Антон Крайний, Роман Аренский, Никита Вечер. 47 псевдонимов, как мы уже упомянули, создавали хор «Гиппиус».

Имя – пространство «между». Дж. Агамбен это пространство «между» соотносит с триединством Целое-Часть-Остаток[46]. Остаток определяется через избыточный элемент. Имя – остаток между нормой и лицом. Но именно псевдонимы дают возможность переизбыток личности оформить в социальную норму. Псевдоним – умение удержать колоссальное письмо, в котором личность может захлебнуться.

О, пусть будет то, чего не бывает,
Никогда не бывает:
Мне бледное небо чудес обещает,
Оно обещает.

«Песня». 1893

Разноголосье автора в стихах создает увертюру его творчества в литературе вообще, включая публицистику и критику. Если Имя Божие в имяславии – реальность, раскрывающая Божественное, то имя-псевдоним раскрывает способность литературы обернуться жизнью, живой жизнью, которая не делится на заранее отведенные социальным привычкам части, но застигает нас врасплох, как истинно целое.

Говорят, что книга талантливее автора. Книга и есть Целое, Частью которого выступает имя автора, а в Остатке – сам автор.

З. Н. Гиппиус была романтичной особой в период 1889–1903 годов:

Была жесткой:
Твой остов прям, твой облик жесток,
Шершавопыльный – сер гранит,
И каждый зыбкий перекресток
Тупым предательством дрожит.
«Петербург». 1909
Была откровенной:
Страшное, грубое, липкое, грязное,
Жестко тупое, всегда безобразное,
медленно рвущее, мелко нечестное,
скользкое, стыдное, низкое, тесное.

«Все кругом». 1904