Женщины-философы. Мыслительницы, изменившие мир

Мышление, согласно Арендт, – существование себя через совесть. Внутренний диалог позволяет человеку укорениться в своей самости. А вот автоматически мыслящий индивид, утративший себя, – аморальный индивид. Когда мы воспроизводим традиции автоматически, не принимая внутрь mos (обычай, моральную установку, родительный падеж moris), не пропуская обычай через себя, мы аморальны. Надо рискнуть мыслить, чтобы вывести себя наружу, перед всеми – таков новый экзистенциальный поворот мысли Арендт. «Современный индивид составляет неотъемлемую часть общества, перед лицом которого пытается себя отстоять и от которого всегда терпит поражение»[150], – пишет Ханна Арендт.

Для Арендт начать говорить – это начать говорить публично. Замалчивание – ситуация несообщаемости или забвения. Речь тоже должна быть признана социальным действием. Думается, политическая теория Ханны Арендт особо актуальна в период политических недомолвок, информационных поводов и резонансов, революций, ведь понятие «холодной войны» связано как раз с речью и замалчиванием, а не с тотальным военным театром действий.

Христианская мораль Канта, заявляет Арендт, это послушание; поэтому, чтобы обнаружить начальную мораль свободы, необходимо вернуться к дохристианской традиции. В пример Ханна Арендт приводит некоторые принципы Сократа: 1) лучше несправедливо страдать, чем совершать несправедливый поступок; 2) если совершил несправедливый поступок, лучше быть наказанным. «Способен ли ты жить в разногласии с самим собой?» – вопрос, который должен задать себе каждый. Идеал жизни для каждого – создать внешний мир, который позволил бы жить в гармонии с самим собой.

Отказ от мышления – преступление против самого себя. Common sense, некий социальный инстинкт, здравый смысл, объединяет меня с другими, одновременно обезличивая. Социальный инстинкт не требует мышления, он требует только исполнения. Вот он, Адольф Эйхман, утверждающий на судебном процессе, что не совершал преступления. Он исполнял приказ. В этом примере раскрывается «банальность зла». Человек, в руках которого были все железнодорожные пути в Аушвиц, в руках которого были жизни сотен тысяч людей, на суде, сидя в стеклянной камере, утирается носовым платком и кажется немощным и неопасным. Демонический образ мирового зла рушится, когда в залах судебных заседаний преступники начинают вести себя как заурядные скромные исполнители, вызывая жалость у своих же жертв.

Отказ от мышления – это вина, это и есть преступление против гуманизма. Пример: суды, восполняющие традицию, как суд над Сократом. Если под давлением общественного мнения выносится приговор, то это снятие с себя личной ответственности.

Самое большое зло в мире вершится исполнителями, которые никогда не раскаются в преступлении, поэтому Сократ был опасен для обывателей полиса с их здравым смыслом и готовыми реакциями на все. Он взывал к мышлению, а не к механическому подчинению. Право не выбирать – тоже выбор, не отменяющей ответственности. Объяснение «я не могу» не отменяет действие, но требует другого, нового действия. Моя воля тогда приведет меня к тому, с чем я согласен жить.

Арендт делит сферы жизни на политическую и дополитическую – «частную сферу домохозяйств»[151]. Когда люди отказываются от действия и выбора, политика выводит человека за пределы права, становясь политикой противоправия. Политика – ограничение права, а совесть и мораль всегда располагались за пределами политики.

В книге «Vita activa, или О деятельной жизни»[152] Ханна Арендт говорит о возможности бегства из открытого публичного пространства в миры повседневной жизни, наукотворчества и просто творчества. Арендт тревожит состояние ее современного общества производства и потребления, замкнувшегося на себе самом с вечным требованием человеком комфорта.

Но что такое активность и как определяет деятельную жизнь Ханна Арендт? Конечно же, активность – это не количественное понятие, а качественное, выражающееся не в количестве дел, которые человек успевает сделать за 24 часа, а в мужестве пользоваться своим умом. Пользоваться настолько, насколько хватает человеку сил быть самим собой и применять свой разум в публичной сфере, высказываться, заявлять свои права, отстаивать свою свободу.

Ханна Арендт различает три способа активности:

1. Работа – обмен веществами между природой и человеком, физические действия, например пахать землю, съедать пищу. В работе человека можно заменить машиной.

2. Производство – это нечто большее, чем физический процесс. Это создание новых материальных и нематериальных ценностей. Но все же это достаточно запрограммированный и алгоритмический процесс, в котором человеческая уникальность не проявляется по-настоящему.

3. Собственно действие – способность выступить вперед, совершить Поступок. Это и есть настоящее проявление человеческой активности, именно действия делают человека человеком.