Женщины-философы. Мыслительницы, изменившие мир

Рассуждение Арендт перекликается с тезисом Ж.-П. Сартра «быть – значит действовать». Человек существует ровно настолько, насколько он действует, совершает поступки. Истинное бытие человека проявляется именно в публичной сфере, а выступать открыто – проявление смелости и даже отваги. Vita activa противостоит vita contemplativa, жизни созерцательной, которая при этом должна созерцать действие, а не оправдывать пассивность. Деятельная жизнь может разворачиваться только в публичной сфере – идеальным местом для этого служит историческая модель греческого полиса.

При установлении колониальных империй и, как следствие, эры капитализма и промышленного производства, отчужденного труда и массового потребления, работа стала все более автоматизированным процессом. Способность действовать стала исключительной прерогативой ученых или писателей, которые чаще всего оказываются наименее политизированными. Результатом стала деполитизация дел и передача политической власти в руки немногих, чаще всего менее образованных людей с большими запросами на ресурсы. Арендт критикует современное общество за предпочтение экономического действия. Она утверждает, что политический характер действия, который связывает людей друг с другом и высвечивает человеческое существование, должен быть восстановлен.

Если деятельная жизнь в полной мере проявляется только в публичной сфере, то что такое власть? Политические философы прошлого (М. Вебер или Ч. Миллс) полагали существом власти насилие. Ханна Арендт в эссе «О насилии» дает следующее определение власти: «Власть соответствует человеческой способности не просто действовать, но действовать сообща. Власть никогда не принадлежит индивиду: она является принадлежностью группы и существует, покуда существует группа»[153]. Она убеждена, что власть основывается на согласованном действии множества людей, на гармонии общего волеизъявления. Насилие же есть чистое выражение грубого физического господства, не нуждающегося ни в каком согласии. Чаще всего насилие проявляется в обществе тогда, когда власть перестает действовать: «Насилие может разрушить власть, но не может ее создать»[154].

Какой способ проживания жизни соответствует феномену власти как не поддающейся насилию? Это полис – свободное объединение людей. Древнегреческий полис не просто город или государство, но прежде всего свободное объединение людей, готовых к совместному действию, – то, что римляне стали называть «республикой» (res publica – общее дело, общественное достояние, политическое хозяйство). Арендт идеализировала полис, считая его таким публичным пространством, которое позволяет людям свободно говорить и совместно действовать. В полисе мысль и речь были еще неотделимы от действия.

С момента образования города-полиса «каждый гражданин отныне принадлежал двум порядкам существования, и его жизнь характерным образом строго делилась на то, что он называл своим собственным, и то, что оставалось общим». К частной сфере относилось домашнее хозяйство. Пространство полиса было областью свободы, «ни в коем случае поэтому под политикой не могло пониматься что-то необходимое для благополучия общества…»[155]. Порядок домохозяйства опирался на неравенство, а полис – на равенство. Публичная сфера, естественно, имела более высокий статус, чем частная.

Именно в полисе складывался образец активной жизни, та форма активной жизни, в которой каждый индивид публично осуществляет свой разум, свою волю, свое действие – причем делает это совместно с другими индивидами. А парадокс заключался в том, что философия, рожденная для осмысления жизни полиса, заняла позицию отстраненного наблюдателя за жизнью, воспевая vita contemplativa, жизнь созерцательную.

В завершение рассказа об идеях Ханны Арендт хочется вспомнить об одной из добродетелей республиканской мысли – virtù, которая буквально переводится как «доблесть». В этом самом сообществе равных по правам, но не равных по происхождению человек мог достигать политических высот благодаря своим личным качествам – непреходящий образец политической культуры. Тот, кто обладает virtù, – тот виртуоз, человек, который уже видит гармоничные начала в своей деятельности, кто учреждает гармонию поэтому самим своим деятельностным присутствием. Именно в фигуре виртуоза и находит свое разрешение противоречие между созерцательной и деятельностной жизнью.

Глава 10 Симона де Бовуар

Экзистенциальная жизнь, философия и любовь Симоны де Бовуар (1906–1986) находились за пределами социальных и религиозных норм рационального западноевропейского философского сознания, быта и поведения. Сущность и существование вне традиционного повседневного сознания в «свободном браке» с Ж.-П. Сартром, который ласково по созвучию с фамилией называл ее Бобер, обращали ее к вопросу, является ли пол судьбой. Всю жизнь она оставалась красивой женщиной с утонченным вкусом, аристократическим тактом и передовыми политическими взглядами.