Женщины графа Ланзбури

Не готовая к силе чувства, накрывшего ее, она со страхом поняла, что ей грозит серьезная опасность – не с его стороны, а со стороны самой себя. Она знала, что должна отпрянуть, причем немедленно. Но сил отстраниться у нее не было; она была слишком неопытной, а он ей так нравился! Она не сводила взгляда с его красиво очерченных губ. Он нагнулся к ней, и она поняла: сейчас он ее поцелует.

Она попала в ловушку и осознавала это. Сердце вдруг забилось в непредсказуемом ритме. Он не отрываясь смотрел ей в глаза, зачаровывая ее, плетя какую-то колдовскую сеть, из которой она не могла освободиться.

Его потемневшие глаза, неприкрытая страсть, которую она видела в их глубинах, оказывали на нее странное действие и завораживали ее. Она почувствовала вдруг, что ее тело затрепетало от желания и страха. Она ничего не могла поделать, никак не могла унять этот трепет предвкушения. Вот он опустил голову и накрыл ее губы своими. Потрясение было исполнено дикой, неописуемой сладости и чувственности. Он запечатлел на ее губах поцелуй, пробудивший в ней эмоции, о существовании которых она и не подозревала. Она полусидела-полулежала у него на коленях. Ей и в голову не приходило сопротивляться. Глаза у нее закрылись, и время на несколько секунд перестало существовать. Он словно обволакивал ее коконом, где она ни над чем не имела власти. Особенно над самой собой.

Его поцелуй стал более страстным; она разомкнула губы, и его язык проник к ней в рот. Ей показалось, что тугие бутоны, которые таились в ней, вдруг расцвели, наполнив ее великолепием.

В голове у нее был туман; поезд подошел к станции, но Джейн ни о чем не желала думать. Она прильнула к нему; ленты шляпки развязались, и та упала на сиденье. Его пальцы скользнули в тугие сплетения ее волос, освобождая их из заточения и чувственно лаская их тяжелую массу. Он охватил ее затылок, а губы все более страстно впивались в нее, утоляя голод.

Заключенная в его объятиях и соблазненная его ртом и сильными ласковыми руками, прикосновения которых обжигали, Джейн льнула к нему, ее тело отвечало на его ласки и таяло от первобытных ощущений, которые вдруг проснулись в ней. Она начала отвечать на его поцелуи все более самозабвенно, ощущая его голод и непроизвольно увеличивая его.

Ее руки безвольно легли на его широкие плечи, и она обвила его, как, наверное, плющ обвивает дуб.

Сила в его крепком, стройном теле придала ей сил и сулила невообразимые удовольствия, гораздо больше наслаждения, чем их первый голодный поцелуй. Его объятия становились все крепче; ее груди прижимались к его груди.

Джейн часто мечтала о таком поцелуе, но по сравнению с этим, ее первым поцелуем прежние мечты померкли. Она отдалась магии их первого романтического поцелуя, наслаждаясь чувственным пробуждением, когда руки графа Ланзбури держали ее в плену, а ее тело прижималось к нему. Теплые и влажные, его губы нежно ласкали ее, дразнили, твердея, делаясь все более настойчивыми, требуя ответа, который она давала инстинктивно. Но хотя он крепко обнимал ее, Джейн казалось, будто она невесома и медленно, как падающий лист, летит вниз. Потом она как будто воспарила в бездне неистового наслаждения, которое нарастало миг за мигом. Вскоре все перестало существовать, кроме этого мужчины, его притягательности, открытого им чудесного нового мира. Он продолжал целовать ее еще несколько восхитительных секунд, а затем отстранился, и она, задыхаясь, открыла глаза. Он зарылся губами в мягкий изгиб ее шеи, а ее пальцы сжали ткань его сюртука. Она запрокинула голову, и волосы каскадом рассыпались по плечам и по спине.

Казалось, прошла целая вечность прежде, чем он поднял голову. Когда он выпустил ее, у нее кружилась голова, она не знала, где находится. Она упала бы на пол, если бы он ее не подхватил.

Она была слишком невинна и наивна, и все переживаемые ею эмоции отражались у нее на лице. Очень долго Кристофер пытливо смотрел ей в глаза. Ясные серые глаза оставались столь же загадочными, сколь и вызывающими. Не сразу в ее голове появились какие-то мысли. Она лишь помнила огромную, невероятную радость, с которой не способно было сравниться ничто.

– Итак, – тихо сказал Кристофер, медленно расплываясь в улыбке, – я в вас не ошибся, Джейн Мортимер. Видите, что вы со мной делаете? – Заглянув ей в глаза, он увидел, что она совершенно беззащитна.

Он говорил ласково и еле слышно, но этого оказалось достаточно, чтобы чары страсти развеялись и растворились под холодным натиском действительности. Они ошеломленно переглянулись; он опустил руки и усадил ее на сиденье рядом с собой. Его глаза потемнели и стали похожи на грозовое небо. Улыбка сделалась шире.

– Почему у вас такой обеспокоенный вид? – спросил он, снова наклоняясь к ней.

Джейн залилась густым румянцем и униженно опустила голову. На миг ей стало так страшно, что она не могла связно мыслить. Джейн еще никогда в жизни не целовали; она и представить себе не могла, насколько это приятно.

– Пожалуйста… отпустите меня, – беспомощно взмолилась она. – У меня… кружится голова, и я… ничего не соображаю.