Женщины, которые вдохновляли

Таких муз в жизни великого российского писателя было три.

И все они сыграли в его творчестве огромную роль. Но все сами они были глубоко несчастны.

Евгения Лурье после развода несколько раз оказывалась в психиатрических клиниках.

Она постоянно перечитывала роман «Доктор Живаго» и говорила, что у неё много общего с главной героиней романа.

Зинаида Пастернак после смерти мужа осталась без средств к существованию.

Его произведения не издавали, пенсию за мужа ей так и не удалось получить.

За год до смерти она написала «Воспоминания» о своей жизни с Борисом и также претендовала на прообраз Лары в «Докторе Живаго».

Ольгу Ивинскую после смерти писателя снова арестовали. Ее обвинили в получении пришедшего из-за рубежа за публикацию романа «Доктор Живаго» гонорара.

Из лагерей она вернулась через четыре года и прожила долгую жизнь.

Ольга тоже написала воспоминания о своих отношениях с Борисом «Годы с Пастернаком и без него».

«Любимый мой! — писала она. — Вот я кончаю работу, завещанную тобой.

Прости меня, что написала так; я не могла и никогда не смогла бы написать на уровне, которого ты достоин…

Большая часть прожитой сознательной жизни была посвящена тебе, как будет посвящён и её остаток…»

Три женщины, три музы…

Ни одной из них любовь к Пастернаку не принесла счастья.

Вполне возможно, это удел всех муз, и чем ближе они приближались к солнцу, тем сильнее оно обжигало.

А, может, права была Цветаева, когда говорила о том, что Пастернак не способен на счастливую жизнь и счастливую любовь?

Кто знает…

Северная Муза короля вальсов Иоганна Штрауса

Как-то в Большом зале консерватории я стал свидетелем такой сцены.

После выступления известного на весь мир скрипача ведущий объявил, что в преддверии праздника 8 марта для любителей готовится сюрприз.

Им, по его словам, должен был стать концерт, который рассказывал о трогательной любви «короля вальсов» Иоганна Штрауса и первой русской женщины-композитора О. Смирнитской.

Сидевший рядом мальчик с некоторым удивлением взглянул на мать, и та, опережая его вопрос, начала рассказывать.

Не знаю, специально ли она изучала биографию великого музыканта, но о несчастной любви композитора она рассказывала так проникновенно, что вместе со мной ее внимательно слушало еще несколько человек.

И послушать было что…

Эта драматическая история началась летом 1854 года. Именно тогда представители русской железнодорожной компании, владевшей пригородной линией, связывавшей Санкт-Петербург с Царским селом и Павловском, встретились с прославленным на всю Европу королем вальсов И. Штраусом.

Маэстро получил приглашение выступать вместе со своим оркестром в роскошном Павловском вокзале и в парке, где располагались дворцы царя и великого князя Константина.

Согласно подписанному контракту, Штраус ежедневно, за исключением одного дня в неделю, должен был дирижировать своим оркестром в павловском павильоне «Воксал».

Дирекция железной дороги пригласила великого композитора отнюдь не из-за страстной любви к его музыке.

В то время поездов из-за их скорости боялись, и чтобы привлечь народ к новому виду передвижения, было решено устраивать в железнодорожном вокзале музыкальные вечера.

«Воксал» представлял собой изящное деревянное здание, на верхнем этаже располагались меблированные номера. Строители постарались, и здание отличалось довольно хорошей акустикой.

Расчет дирекции оказался верен, и уже через год Павловск стал музыкальным центром, куда многочисленные и состоятельные гости стали все чаще стали приезжать на поездах.

Дирекция решила приглашать на концерты звезд первой величины и, конечно, не могла пройти мимом уже покорившего Европу Штрауса.

Деньги маэстро были предложены хорошие, и 18 мая 1856 года начался его первый сезон под русским небом.

Публика сразу же была покорена его вальсами и польками, и концерты собирали не только дачники Павловска, но и меломаны Петербурга и Царского Села.

Зал, рассчитанный на три тысячи мест, не мог вместить всех желающих.

На его концертах бывали члены императорской семьи.

Из Павловска Штраус часто ездил на выступления в знатные аристократические салоны Петербурга, «выезжал ко двору», развлекал гостей императорских резиденций и играл на балах его величества.

Высший свет северной столицы был в восторге от Штрауса-сына, его стали приглашать в богатые дома давать концерты, заказывали произведения, слушать Штрауса было престижно, а во всех музыкальных магазинах Петербурга стали появляться ноты с его непревзойдёнными вальсами.

Российская слава Штрауса перешла все границы, его приветствовали высочайшие особы и боготворили меломаны.

Влюбленные улыбки, восхищенные глаза, тосты и восторги буквально преследовали его по пятам.

Особенно модными стали кольца и броши с изображением музыканта, поклонницы музыканта раскупали их сотнями.

В цветочных магазинах продавцы составляли букеты, которым давали названия его вальсов и маршей, гостиные знатных домов наполнялись ароматом папирос «Штраус», а парикмахеры укладывали волосы своих клиентов в прически «а'ля Штраус».