Женщины, которые вдохновляли

Джельсомина — серая мышка, зверушка, необыкновенное существо, у которого должна быть моя смешная мордочка и мой маленький рост. Она совсем не похожа на Кармен. Джельсомина обречена носить груз, который ей не по плечу, должна волочить ноги и никогда не распахивать глаз, иначе вылезут хитрость, лукавство Джульетты и улыбка, уверенная, нахальная. У Джельсомины должна быть смущенная улыбка той малютки, что смотрит на меня с моих детских фотографий».

Более того, она не раз говорила о том, что ей не нравился весь «цирковой» антураж, — грим, тряпки, в которые ее обрядили, и то, что она должна была изображать полную подчиненность своей героини «этому чудовищу Дзампано», как звали главного героя ленты.

Что же касается собственного успеха, то Мазины объясняла его так: «Джельсомина росла как ребенок в течение десяти лет нашего брака. Изо дня в день мой муж наблюдал за мной, делал заметки, выращивая этот образ. Многое он почерпнул из моих детских фотографий, многое — из жестов, подсмотренных на кухне, когда я злилась на себя из-за пережаренного жаркого. Особенно ему нравилось мое обыкновение улыбаться, не разжимая губ, той известной улыбкой, которая стала одной из характерных черт облика Джельсомины».

Однако друзьям Мазина говорила совсем другое. «Никто, — уверяла она, — так и не понял, что Джельсомина — это вовсе не я, а он, „женская“ часть его души, ранимая, поэтическая…»

Так, ненавязчиво, может быть против собственной воли, Мазина лишний раз говорила о том, что именно она была музой уже заявившего о себе на весь мир великого режиссера.

После сделавшей ее знаменитой «Дороги» Мазина снялась в небольшой роли в картине Феллини «Мошенничество». Там Джульетта играла молодую жену художника, которого она пытается вернуть на путь честной жизни.

Фильм не остался не замеченным, но особого восторга не вызвал ни у кого. В том числе, похоже, и звездной пары. Однако они не отчаивались и продолжали работать, словно чувствуя, что их ждет новый и еще оглушительный успех.

Так оно и случилось. В знаменитых «Ночах Кабирии» Мазина снова играла роль проститутки, но уже не сломленной, а полной жизни, и готовой бороться за себя женщины.

Когда-то никому не известная Джулия Мазина мечтала о том, что станет великой актрисой и удивит мир тем, чего он еще не видел. Ей удалось претворить в жизнь свою мечту, и ее исполнение ролей Джельсомины и Кабирии совершило настоящий переворот в послевоенном европейском кино, решительно размежевав неореалистический и последующий его периоды.

И вряд ли Феллини кривил душой, когда заявил после первых же успехов «Ночей Кабирии»: «В сущности, я обязан ей всем. И я никогда не устану повторять, какая она добрая, терпеливая и умная, что за прирожденная замечательная актриса эта маленькая женщина вот такого росточка».

Две главные роли в фильмах «Дорога» и «Ночи Кабирии» вознесли Джульетту на недосягаемую высоту. Ее начали называть великой, сравнивать с Чарли Чаплином, ей вручали «Оскары» и предлагали самые выгодные контракты.

Столь непохожие меж собой героини Мазины с их отчаянием, незащищенностью и робкой попыткой веры в будущее заставили говорить об актрисе как о продолжательнице великого Чаплина в новое время.

«Я, — оценивала свой успех сама Мазина, — всегда остаюсь самой собой и в кино, и в жизни, если не считать интервью. Рассказы о самой себе настолько зависят от настроения, от обстановки, от того или иного момента твоей жизни, что иной раз кажешься спокойной, довольной, а иной раз трагическим персонажем. Мне трудно сказать, какая я, поскольку сама не знаю. Хотя, наверное, я и Джельсомина, и Фортунелла, и Кабирия. Однако по характеру я, скорее всего, все же Кабирия…»

После оглушительного успеха «Ночей Кабирии» Мазина получила всевозможные премии на самых престижных международных кинофестивалях.

«Она, — писал Григорий Козинцев, — сердце фильма, актриса удивительного своеобразия и обаяния. Однако это — особое обаяние, оно достигается не внешней привлекательностью…

Суть ее искусства в том, что она находит в этой забитой девчонке человечность. Актриса показывает, что по своей природе она создана для доброй и разумной жизни, но общественный строй, в котором она существует, уродует ее. И сквозь убожество начинает светиться человеческая прелесть».

Мазина и Феллини совершили триумфальную поездку в Голливуд. Джульетта вспоминала, как на званом обеде, устроенном в их честь американскими режиссерами, на десерт подали ужасающую статую из марципана, изображающую обеих ее героинь, а рядом водворили также съедобный мотоцикл главного героя фильма «Дорога».

Конечно, ее звали сниматься в Голливуде, но на все заманчивые предложения Мазина отвечала твердым «нет».

С тех пор без Джульетты не обходился ни один фильм Феллини. Поначалу Феллини хотел снимать только жену. Они обсуждали сценарии еще до того, как он садился их писать.

Друзья вспоминают, что во время работы над фильмами выше всего для Феллини было мнение жены. Если Джульетты не было на съемочной площадке, Федерико постоянно звонил ей домой и советовался даже по самым пустячным поводам.