Женщины, которые вдохновляли

— В тот день, — говорила она, — когда я открыла для себя что каким бы не был режим, правительство, руководители, в России немало людей, любящих произведения Матисса, а я испытала настоящую потребность разделить с ними сокровища, которыми я владела только для самой себя, позволить им, не дожидаясь изчезновения поколения или поколений, познать уже сейчас один из аспектов творчества Матисса.

Преподнося музею Пушкина и Эрмитажу один, два или три рисунка, Лидия, по ее словам испытывала чувство двойного удовлетворения: музеи и их посетители были в восторге и Матисс, был бы наверняка доволен.

Лидия Николаевна прожила еще 44 года в Париже.

Она не вышла зхамуж и посвятила себя изучению творческого и сохранения наследия художника.

Она издала его работы — два огромных фолианта по полторы тысячи страниц в каждом, создала музей на родине художника в Ле Като-Камбрези, помогала всем выставкам художника, была главным специалистом по Матиссу по всему миру.

Лидия вела почти нищенскую аскетическую жизнь, экономила каждую копейку, но при этом у нее были картины Матисса, которые она могла бы продать за миллионы.

Как-то, проезжая мимо замков Луары, она сказала знакомым:

— Если бы я даже продала один рисунок господина Матисса, я могла бы купить любой из этих замков…

К ее чести, она не продала ничего, и все принадлежавшие ей картины, рисунки и скульптуры Матисса подарила музеям Москвы и Санкт-Петербурга.

Себе она оставила только рубашку Матисса, с которой просила ее похоронить, и одно бальное платье, которое ей когда-то подарил художник.

Более того, Лидия Николаевна попросила в связи с этими дарами не упоминить ее имя, дабы оставаться для посетителей музеев анонимным лицом.

Делекторская покончила с собой, когда ей было 84 года:.

Лидии не хватало человеческого тепла, участия людей, которые были вокруг нее, обыкновенного доброго слова.

В тот мартовский день 1998 года она в шесть утра позвонила в кафе, в котором много лет столовалась, узнать о том, какое будет на обед дежурное блюдо.

Ее не интересовало меню. Ей просто не с кем было поговорить. А потом она покончила с собой. Никто ни тогда, ни сейчас не мог объяснить до конца ее поступка.

Возможно, что когда у нее больше не осталось ни одной работы художника, когда она издала все, что могла издать, открыла все музеи и выставки, жизнь показалась ей бессмысленной.

В Лидии Делекторской была способность понимать гения даже тогда, когда он еще таковым не считался, жертвенность, умение подавить свое эго во имя другого, невероятная высота духа.

Ее история — это история великой души, в каком-то смысле недосягаемой.

Однажды внук Поленова, с которым она была в хороших отношениях, сказал ей:

— Мадам Лидия, вы так одиноки. Может быть, вам нужна чья-то помощь?

Гордая Лидия ответила:

— Когда мне понадобится эта помощь, я уйду к Нему, — и показала пальцем наверх.

Никто в этой жизни не мог ей заменить Матисса, никто не мог стать с ним вровень.

Она в это верила.

И в какой-то момент она сделала свой выбор.

Ее значение для Матисса было велико: они были близкими друзьями на протяжении 20 лет, с нее он рисовал свои самые знаменитые работы.

В личной жизни Матисса их отношения были, мягко говоря, неоднозначными, но в его творчестве она сыграла огромную роль…

Богини и «коврики» Пабло Паикассо

Как-то летом 1911 года американская писательница Гертруда Стайн отправилась в гости к Пикассо.

Завидев писательницу, консьерж презрительно поморщился.

Признававший только один вид отношений между мужчинами и женщинами, он никак не мог взять в толк, зачем эта лесбиянка ходит к их постояльцу.

Впрочем, он недолго ломал голову над этим вопросом. Да и зачем?

У этого свихнувшегося художника все перевернуто с ног на голову, иначе он не писал бы розовые квадраты, за которые другие полоумные платили бешеные деньги.

Не лучше, с точки зрения консьержа, была и эта самая Гетруда, чей авангардистский стиль закрепил за ней в глазах читающей публики репутацию в высшей степени эксцентричного человека.

Впрочем, так оно и было на самом деле, и ее дом в Париже, в котором она проживала со своей любовницей Элис Токлас, был местом, где часто собирались известные писатели и художники.

В Париже она жила в доме своего брата Лео, искусствоведа и критика.

Они коллекционировали произведения художников-кубистов, которые тогда были новыми и казались необыкновенно смелыми.

Близкими друзьями Гертруды и Лео стали Пикассо, Матисс, Брак и другие известные художники.

Со слов Пикассо она знала, что в то время он работал над картиной «Моя красавица», и ей очень хотелось не только увидеть новое творение художника, но и приобрести его.

Она пришла в самое время.

Именно в тот день Пикассо закончил новую картину.

Писательница застала его сидевшим со стаканом вина перед своим творением.

Завидев Гертруду, Пикассо слегка приподнялся из кресла и улыбнулся.

Он настолько устал, что говорить ему не хотелось.

Да и что говорить?

За него давно уже говорили его картины.