Женщины-масонки

Филипп понял, что сказал лишнее.

Какими бы ни были его отношения с господином Бланшаром, он ощутил бы вполне естественное неудовольствие, если бы произнес вслух следующие слова, которые, впрочем, совершенно точно определяли бы его положение: «Я разыскиваю мою жену, которая только что, в девять часов вечера, вошла одна в сад, окружающий дом на бульваре Инвалидов».

Как замечает судья Бридуазон[80], такие вещи можно говорить только самому себе.

К счастью, господин Бланшар, всецело занятый своими мыслями, не обратил серьезного внимания на слова Филиппа.

– Так вы уже на меня не рассчитываете?– спросил господин Бланшар.

– Почему вы так думаете, господин Бланшар?

– Потому что вы пришли сюда по своим делам.

– Но… я…

– Кстати сказать, после нашей последней встречи прошло три недели, и вы могли подумать, что я либо позабыл о вашей просьбе, либо не добился удачи у Гедеонова. Но – успокойтесь!

Имя Гедеонова несколько утешило Филиппа.

– Гедеонов на нашей стороне,– продолжал господин Бланшар.– Благодаря моим дифирамбам он спит и видит Марианну; прибавьте к этому, что сам император просил его найти певицу, и все это как нельзя лучше для нас.

– Да, лучшего и желать нельзя.

– Речь идет лишь о том, чтобы заполучить Марианну но Марианна, естественно, должна подумать… Вы видели, как она вошла туда сегодня вечером?

– Нет, не видел,– отвечал Филипп, удвоив внимание.

– Она должна была прийти сюда либо с улицы Плюме, либо с улицы Принца.

– Вы так думаете?

– Она никогда не входит дважды в одну и ту же дверь,– заявил господин Бланшар.

– А часто она сюда приходит?

– Как и все остальные, два раза в неделю.

– Как и все остальные! – повторил Филипп, удерживаясь от всяких проявлений тревоги.– А кто эти остальные?

– Вы прекрасно их видели: это женщины всех кругов общества – знатные дамы, работницы, лоретки[81]. Одни пришли сюда пешком, других на некотором расстоянии отсюда поджидает карета. Вы, наверное, видели эти кареты и простые наемные экипажи – они стоят на соседних улицах.

– Нет,– пролепетал Филипп,– я ничего не заметил.

– Ничего не заметили? Не может быть!

– Уверяю вас…

– Но это же невероятно! Какой плохой шпион вышел бы из вас!

– Я тоже так думаю… Но скажите, господин Бланшар: не заметили вы какого-нибудь мужчину, сопровождающего этих женщин?

– Никаких мужчин тут нет, дорогой господин Бейль.

– Странно,– прошептал господин Филипп Бейль.

– Да что вы! Так вы ничего не знаете?

– Почти ничего.

– Вы, наверно, пришли сюда впервые?

– Вы правы, впервые.

– Ну, тогда мне понятно ваше изумление: я тоже был поражен.

– Значит, вы часто сюда приходите, господин Бланшар?

– Каждый день.

– И теперь вы на пути к открытию какой-то тайны?

– Еще бы, черт побери!

Филипп постарался не выдать своего волнения.

Но какая бездна подозрений открылась перед ним: два раза в неделю сюда приходили Амелия, Марианна, Пандора и маркиза де Пресиньи!

Чем же могли здесь заниматься эти женщины, которых разделяли и ненависть, и интересы, и общественное положение?

Филипп не верил свои глазам, он думал, что лишился рассудка.

– Так, значит, господин Бланшар, вы приходите сюда каждый вечер?– прерывающимся голосом продолжал Филипп.

– И каждое утро.

– И утром тоже?!

– А иногда и днем.

– Ну и терпение же у вас!

– А я здесь не скучаю. Как раз наоборот: открытия, которые я сделал, страшно меня заинтересовали, а те открытия, которые я непременно сделаю, обещают стать для меня источником никогда еще не испытанных чувств.

– Открытия? Так вы расспрашивали местных жителей?

– Сперва я так и поступил, и с моей стороны это было весьма наивно и глупо. Одни просто не поняли, о чем я их спрашиваю, другие смотрели на меня косо и советовали обратиться в префектуру полиции.

– Но вы, конечно, не последовали этому совету? – спросил Филипп Бейль, затрепетавший при мысли о том, что разоблачение всех этих тайн может скомпрометировать и его самого, и его жену.

– Если бы я это сделал, все это закончилось бы давным-давно,– отвечал господин Бланшар.– Когда я пускаюсь в приключения, я ни за что на свете не допускаю, чтобы меня сопровождал полицейский комиссар. А кроме того, по какому праву и под каким предлогом мог бы я обратиться к правосудию? На что, собственно говоря, стал бы я подавать жалобу в суд? Какой ущерб причиняют мне люди, когда они, более или менее соблюдая тайну, собираются в каком-то доме?

– Никакого ущерба, вы правы.

– Такой поступок наверняка был бы нелепым, а быть может, и опасным.

– Я с вами вполне согласен. Но что же вы предприняли?

– Я принялся размышлять.

– Само собой; ну а потом?

– Я стал упорно стремиться к достижению своей цели.

– Каким же образом?

– Поначалу моя цель, как вам известно, заключалась в том, чтобы разыскать Марианну и узнать, где находится ее убежище. Но затем моя цель изменилась, вернее, она стала гораздо серьезнее. Этот ночной спектакль, свидетелем которого я оказался, возбудил мое любопытство. Я увидел другие миры, и я захотел эти миры открыть.

– Превосходно!