Женщины – наше всё (лучшее) 1 том

– Майор Павел Звездинцев, лейтенант Гуля Звездинцева, – начала первый контакт 1-й координатор. – Прошу сдать экзамен. Проверка на адекватность, вариативность, релевантность и креативность. Вопросы из различных областей знаний. Дважды два?

– Пять, – ответила Гуля.

2-й координатор отметил:

– Девиантное мышление. Неправильно! Ответ – четыре. В каком случае не здороваются?

Звездинцев подмигнул Гуле.

– В постели.

Гуля повторила:

– В постели.

3-й координатор покачала головой.

– Девиантное мышление. Неправильно! Через порог. Через какое плечо нельзя плевать?

– Никакое, – ответила Гуля.

4-й координатор не согласился с ответом.

– Девиантное мышление. Неправильно! Через левое. Сколько ручек у дверей?

– И с той, и с этой стороны, – ответил Звездинцев.

– Недевиантное мышление, – отметила 1-й координатор. – Правильно! Павел Звездинцев, разрешаем приступить к работе.

– В два раза больше, чем дверей, – ответила Гуля.

– Сверхнедевиантное мышление, – отметила 1-й координатор. – Правильно! Гуля Звездинцева, принимайтесь за работу.

И только когда Звездинцевы вышли в открытый космос, в них проснулся исследовательский дух и рабочий энтузиазм. Они развернули приборы и от космической пыли очистили на обшивке надпись “Сириус-384”, при этом не погнушались, как ошалелые дети, носиться друг за другом в детских играх вокруг корабля.

В следующее утро Гуля прошла в командирскую рубку в воздушной пелеринке. Из динамика прорывалась чужая речь – эфир был забит. Звездинцев был весь в анализе работы, но при этом что-то напевал.

– В это утро Звездинцев занят тем, что мурлычет песню? – произнесла она.

Он, не отвлекаясь от экрана, обнял Гулю и также, не отвлекаясь, со вкусом стал мять ее податливые для лепки губы.

– Какое в глухом космосе и в летящем на субскорости звездолете-исследователе “Сириус-384” утро? – спросил он.

– Хорошо выспавшийся Звездинцев не в претензии к ночи?

– Опять же, какая в глухом космосе и в летящем на субскорости звездолете-исследователе ночь? – переспросил он.

– И всё благодаря твоей жене Гуле?

Звездинцев продолжал недоумевать:

– Это лаборантке-лейтенантке? Опять же, какая в глухом космосе и в летящем на субскорости звездолете-исследователе жена? Жена должна сидеть дома.

– Даже больше, чем жена!

– А если меньше, чем жена?

– Парадокс!

Гуле от поцелуев не хватало кислорода, несколько раз глотнув воздух, она восстановила дыхание.

– Задушил меня! – возмутилась она. – Ты из моих губ выдуваешь воздушные пузыри!

Звездинцев отпустил жену.

– Иди, передохни. Восстанови губы, они потребуются мне через пять минут.

На этот раз в промежутках между поцелуями он стал наставлять Гулю:

– Боже, что за турнюр – дикая дивизия! Нарушение формы одежды! Вы бы немного приоделись, лейтенант Звездинцева, а то… знаете… этот… затрапезный вид: бантики, рюшечки, оборочки и прочие финтифлюшки…

Его официальный тон не возымел действие.

– Паша, – Гуля немного отдышалась от поцелуев. – Ну, кто еще может узнать про нашу личную жизнь? – Ее задели слова мужа, и обиделась она не на шутку.

– На корабле есть глаза и уши, – услышала она.

Звездинцев поменял позу – пересадил Гулю на другое колено – у него затекли колени, потому что сидящая на них Гуля мешала работать.

Она улыбнулась.

– Может, я надоела тебе?

– Нет-нет!

Гуля сняла с Звездинцева китель, поцеловала в плечо.

– Что ж, надо проверить…

Гуля расстегнула на себе крючок.

– Придется показать тебе все сравнительные качества моей фигуры…

Звездинцев уперся:

– Давай не сейчас!

Гуля продолжала:

– Снимай с меня показания на свои чуткие приборы: глаза, уши, пальцы.

Звездинцев рассеянно, нехотя подыграл.

– Ах, придется взять труд посмотреть это чудное нескончаемое детализированное кино!

– Придется мне предоставить все преимущественные доказательства… чтобы кино было настоящее, покадровое!

– Верю-верю! – подтвердил муж. – Я не требую эксклюзива.

В операционном отсеке № 6 на экране стоял последний эпизод.

1-й координатор возмутилась:

– Им, молодым, хоть кол на голове чеши – всё одно!

2-й координатор поддержал:

– Ну вот… Придется контроль над ними усилить.

3-й координатор была с выдержкой.

– Я бы не спешила с давлением на них.

4-й координатор сделал вывод:

– Милые ребята – уймутся-перебесятся.

Звездинцев снова обнял жену. И на этот раз он опять со вкусом мял ее губы.

– Сириус, ты мой дорогой, 384-й! Дисциплина прежде всего. И в командирской рубке впредь не называй меня Паша. Ладно?

– И на всем корабле?

– Желательно.

– Есть, товарищ командир! – отчеканила она, и ее рука машинально чуть не отдала честь у пустой головы.

– Мы ведь не просто какие-то рядовые исполнители, – напомнил Звездинцев.

– Инженеры Службы планетных исследований – это звучит гордо! – звонко отозвалась Гуля.

Гуля сидела на коленях у мужа, вместе устремив взгляды на экран, фиксирующего плотность метеоритов и космических частиц. Левый край экрана светлел от проплывающего стороной светила.

– Какова в динамике структура межзвездной пыли? – спросил он.

Гуля посмотрела в журнал.

– Плотность прогнозируется за полгода увеличиться на ноль восемь процентов. Преобладание к Сириусу титана над железом.