Женщины в политике. От Семирамиды до Дарьи Дугиной

Взять хотя бы французского суверена Людовика XV – того самого, известного сакраментальной фразой «после нас хоть потоп». Он имел, по меньшей мере, шесть официальных фавориток (носивших звание maitresse-en-titre, «метресса ан титр»), публично представленных при дворе и проживавших в отдельных покоях Версальского дворца, соединённых с королевской опочивальней потайными ходами. И это – не считая множества любовниц низшего ранга, которых содержали в усадьбе «Олений парк» и готовили к «высокой службе» едва ли не с детства, оберегая от контактов с другими мужчинами. На фоне сластолюбивого правителя Франции иные мусульманские ханы Золотой орды, ограничивавшиеся двумятремя жёнами, выглядят чуть ли не эталонами супружеской верности.

Маркиза де Помпадур – фаворитка короля Людовика XV

Среди подруг Людовика XV были и такие, от которых зависела кадровая и внешняя политика могущественнейшей державы XVIII века.

Одной из них оказалась Жанна-Антуанетта Д’Этиоль, дочь беглого спекулянта, удачно выскочившая замуж за мелкопоместного дворянина. С Его Величеством, томившимся в поисках нового увлечения, её свёл столичный банкир Жозеф Пари, рассчитывавший поправить свои финансовые дела такого рода ВИП-сводничеством. Двадцатичетырёхлетняя мадам Д’Этиоль так очаровала Людовика, что он без промедлений возвёл её в статус своей метрессы, наградил титулом маркизы и подарил имение Помпадур, а вместе с ним фамилию, под которой Жанна-Антуанетта вошла в историю.

Для потомков маркиза де Помпадур стала символом расточительства: только на собственные ювелирные украшения она истратила сотни тысяч казённых ливров. Многие историки, критиковавшие дом Бурбонов, считают, что именно заносчивая маркиза некоторое время правила Францией вместо ленивого и равнодушного к политике короля. По крайней мере, именно ей Франция обязана отставкой с поста министра иностранных дел кардинала Берни и назначением герцога Шуазеля, сторонника союза с Австрией. Также Жанна де Помпадур настояла на том, чтобы армию возглавил маршал Де Ришелье, не любимый в среде высшего офицерства.

Какой бы влиятельной ни выглядела фаворитка Людовика, при сравнении с теневыми правительницами из гаремов ей не хватало главного козыря – ни при каких обстоятельствах дети метресс не могли претендовать на французский престол. Но, пожалуй, это и к лучшему – маркизе де Помпадур, как и её «коллегам по цеху», не требовалось вести смертельную междоусобную войну за будущее своих отпрысков. Вместо тайных убийств Жанна-Антуанетта отметилась в актах благотворительности и покровительства, например, защищая работу над созданием первой французской энциклопедии от нападок консервативной критики, а в нашумевшем процессе над протестантом Жаном Каласом сумела добиться хоть и посмертного, но оправдания. В конце концов, то, что умерла маркиза де Помпадур от болезни, а не от кинжала или шёлкового шнурка заговорщиков, тоже можно счесть плюсом при сравнении с судьбами большинства политических звёзд восточных гаремов.

Лишившийся фаворитки Людовик горевал недолго (впрочем, пока был полон «Олений парк», у французского монарха хватало поводов отвлечься от траура). Вскоре он подобрал на роль метрессы номер один другую Жанну, чьё происхождение вызвало при дворце ещё большие пересуды. Вниманием Его Величества овладела Жанна Бекю, дочь швеи, к двадцати трём годам ставшая, благодаря своей восхитительной внешности, популярной куртизанкой в парижском высшем свете. Поскольку фавориткой короля могла стать только знатная дама, Людовик XV устроил брак Жанны с графом Дюбарри, после чего, ничтоже сумняшеся, переселил её в версальские апартаменты. О низком происхождении и тёмном прошлом мадам Дюбарри ходили колкие анекдоты. Например, досужие парижане с сарказмом пересказывали друг другу диалог короля и герцога де Ноайи: когда Людовик признался, что встреча с Жанной открыла для него новые удовольствия, герцог парировал: «Просто Вы, Ваше Величество, никогда прежде не были в борделе».

Жанна Дюбарри – фаворитка короля Людовика XV