Женщины в политике. От Семирамиды до Дарьи Дугиной

Между традиционным представлением о том, что место женщины на кухне, а единственная обязанность супруги государственного лидера – обеспечивать мужу домашний комфорт, и противоположной позицией, предлагающей представительницам прекрасного пола решительно брать бразды правления в свои руки, невзирая на амбиции своих суженых, лежит золотая середина. История знает немало женщин, которые, соединив свою судьбу с выдающимися политиками, превращались в их «альтер эго», полностью разделяя взгляды и совместно вырабатывая решения, превращая семью в прочный политический тандем, где спутница хотя и выступала вторым номером, но была поистине неотделима от первого.

«Фундамент китайской революции». Сун Мэйлин, или мадам Чан Кайши

Этот брак многие сочли браком по расчёту, но от всех союзов подобного типа он отличался расчётом непревзойдённого масштаба – на кону стояло будущее самого многолюдного государства Земли.

Китай двадцатых годов ХХ века представлял собой политическую руину, отдельными провинциями которой заправляли военные узурпаторы. Центром притяжения стала революционная партия Гоминьдан (буквальный перевод – Национальная партия), созданная великим Сунь Ятсеном, – к ней же примыкали китайские коммунисты, вдохновлённые примером северных русских соседей.

Со смертью Сунь Ятсена в марте 1925 года раздоры охватили и революционный лагерь. Тогда лихой и бескомпромиссный вояка, полагавшийся лишь на своё выдающееся честолюбие, генерал Чан Кайши, захватил власть в Гоминьдане и начал войну за объединение страны. Выскочка без роду и наследства остро нуждался как в деньгах, так и в признании со стороны национальной элиты. Ключом к решению всех вопросов представлялась «династия Сун».

Сун Мэйлин – мадам Чан Кайши

Семейство крещённого в методистской церкви китайского бизнесмена Чарли Суна считалось одним из самых богатых в стране, особенно после удачного брака старшей дочери Айлин с банкиром Кун Сянси. Про трёх дочерей Чарли много лет спустя сложат поговорку: «Одна из них любила деньги, вторая любила Китай, а третья любила власть». Вторая сестра, Сун Цинлин, была замужем за Сунь Ятсеном и рассматривалась многими революционерами как хранительница заветов усопшего вождя. Ей, недолго думая, предложил руку новоявленный диктатор Чан Кайши, рассчитывавший таким образом сразу убить двух зайцев: стать законным преемником вождя в глазах династически мыслящих китайцев и получить доступ к финансовым ресурсам клана Сун. Всё это, конечно, во имя объединения и спасения родины. Однако действия Чана, не дождавшегося даже завершения траурного года, показались Сун Цинлин слишком циничными, и она отвергла его предложение. Тем более что нахальный жених уже прославился своими любовными приключениями и был порицаем за это партийным лидером, её покойным мужем.

Однако не всем в «династии Сун» показались сумасбродными планы амбициозного генерала. Старшая сестра Айлин, талантливый менеджер и дальновидный стратег, была впечатлена тем, как войска Чана берут один город за другим и как решительно победитель расправляется с любой оппозицией, включая вчерашних союзников-коммунистов. Айлин заметила, что успехи бравого полководца также произвели эффект на младшую из трёх сестёр, Мэйлин, и приняла меры для её более тесного знакомства с Чаном. Отношения развивались стремительно, и уже в декабре 1927 года состоялась свадебная церемония. «Наш союз… станет вкладом в формирование нового общества. Сегодняшнее бракосочетание – это фундамент революции», – заявил Чан Кайши в интервью шанхайским газетам.

Трудно сказать, что преобладало в решении Мэйлин: расчётливое честолюбие или искренний восторг. Возможно, свою роль сыграла позиция средней сестры, категорически возражавшей против такого брака, что спровоцировало младшую пойти наперекор: «Вот как? Ты была женой национального лидера, а мне нельзя?!» Во всяком случае, увлекающаяся душа Мэйлин очень скоро была не на шутку очарована харизмой супруга. «Небо послало мне два подарка, о которых мечтает любая женщина: возможность без остатка раствориться в необоримой воле и мужа, который верит в то же, во что верю я», – п ишет она в своём дневнике.

Образованная половина (Мэйлин закончила колледж в США, свободно владела английским и понимала ещё ряд европейских языков) оказалась для главы государства как нельзя кстати. Мадам Чан Кайши переводила ему публикации в иностранной прессе, вела зарубежную корреспонденцию, принимала дипломатов. Доверие лидера Гоминьдана к жене и уважение к её смелым новаторским взглядам возросло настолько, что в 1936 году он назначил её командующей создающегося в Китае воздушного флота. Мэйлин занималась переговорами о закупке крылатых машин, подбирала лётные кадры (в том числе, иностранных легионеров), выявляла расхитителей выделяемых на авиацию казённых денег. Хотя при каждом полёте хрупкого командира китайских ВВС жестоко укачивало, она стоически переносила приступы тошноты, стараясь соответствовать присвоенной должности.