Женщины в политике. От Семирамиды до Дарьи Дугиной

Социальный миф о людях нетрадиционной ориентации гласит, что они такими родились и не могут жить иначе. Социологические факты утверждают обратное – могут. Большинство «небинарных личностей» начинало свою жизнь как обычные мужчины или женщины. Например, президент Исландии Сигурдардоттир вышла замуж и родила двух детей, а только на склоне лет решила попробовать иные впечатления, рассталась с мужем и завела подругу. Знаменитая узница совести Анджела Дэвис, воспетая группировкой «Ленинград», тоже стала лесбиянкой, лишь приблизившись к пятидесятилетнему возрасту, а в молодости страстно влюблялась в мужчин (собственно, роман с одним из вожаков «Чёрных пантер» и привёл бунтарку на скамью подсудимых).

Генетические исследования тоже не оставляют сомнений – наследственность может влиять на большую или меньшую склонность к половым экспериментам, но о детерминации, жёстком предопределении гомосексуального поведения не может быть и речи. Это не беспощадный рок, а сознательный выбор, совершаемый человеком под воздействием среды, влиянием знакомых и в результате собственных попыток отыскать новые, необычные каналы удовольствия.

Но даже если конкретный индивидуум слабее защищён своей генетикой от влечения к лицам собственного пола, чем большинство других, выбор, в конечном счёте, остаётся за ним. От его свободной воли зависит: углублять странные желания, «расчёсывать» необычный зуд плоти, или преодолевать соблазн.

Вот очень показательная параллель. Современное общество уделяет гораздо большее, чем прежде, внимание двум группам людей: инвалидам и сексуальным меньшинствам. Такое внимание объясняется гуманистическими соображениями – они не такие, как все, и потому им нужна наша поддержка для интеграции в общество. Однако на деле положение физических инвалидов и положение ЛГБТ-прайда – просто полярные примеры человеческого поведения и отношения к обществу.

Признаем, инвалиды потеряли физические возможности не по своей воле. И они сами, и окружающие считают совершившуюся утрату трагедией и делают всё, чтобы преодолеть возникший разрыв. Инвалиды стараются стать такими же, как здоровые, – безногие играют в футбол на колясках; безрукие рисуют, зажав кисть в зубах; слепые осваивают азбуку Брайля, – подчас совершая подлинные подвиги, превозмогая свою физическую немощь и демонстрируя потрясающую, достойную подражания силу духа. ЛГБТ-индивидуумы, напротив, сами сделали выбор, отделивший их от здорового большинства; они гордятся своим выбором и не собираются ни преодолевать свою духовную немощь, ни принимать помощь общества для возвращения к норме.

Самое же главное отличие: инвалиды не хотят сделать наших детей инвалидами. Наоборот, все добропорядочные люди, получив увечье, стремятся уберечь от подобной участи других.

Примечательна история травли американского социолога Марка Рагнеруса (Техасский университет), проводившего долгие межпоколенческие исследования ЛГБТ-поведения. Он зафиксировал не только постоянный рост однополых контактов в США (от 3–4 % у рождённых в сороковые годы до 16 % у рождённых в восьмидесятые) – п охожие доказательства роли перемен в социальной среде при развитии нестандартных предпочтений получали многие учёные. Но ещё тревожнее другие, уникальные данные, опубликованные профессором из Техаса: 40 % детей, усыновлённых однополыми парами, тоже стали гомосексуалистами. Это значит, что дело не в генетике! Принимая на воспитание малышей, рождённых нормальными родителями, принадлежащими традиционному большинству, ЛГБТ-пары превращают своих подопечных в себе подобных. Этот безупречно обоснованный вывод учёного вызвал взрыв фанатичной критики, напоминающий о мрачных годах инквизиции, преследовавшей за любые научные открытия, если они противоречили догматам.

ЛГБТ-лобби, имеющее колоссальное влияние в парламентах Северной Америки и Западной Европы, в ведущих СМИ этих регионов, требует прекратить объективные научные исследования щекотливой темы; запретить медикаментозную и психологическую помощь тем, кто хочет избавиться от гомосексуальных наклонностей; чуть ли не с детсадовского возраста вводит обязательные образовательные курсы, рекламирующие однополые союзы; пропагандирует смену пола и настаивает, чтобы такой услугой можно было пользоваться с детства, невзирая на протесты родителей.

Очевидно, что мы имеем дело с мощнейшим квазирелигиозным движением, глобальной сектой, навязывающей миру свой символ веры, и при этом разрушающей традиционную семью и подрывающей возможности продолжения рода. Интересы этой секты, вербующей в свои ряды детей, кардинальным образом расходятся с женской сутью, женской природой, женским призванием, с женской миссией в этом мире.