Женщины в политике. От Семирамиды до Дарьи Дугиной

Из глубин первобытной мифологии донесено до нас Гомером сказание о сладкоголосых сиренах, увлекавших своим пением спутников Одиссея. Только предусмотрительность вождя ахейцев спасла мореплавателей от неминуемой гибели. Таинственные порождения далёких морей несли в себе два парадоксальных миража: обманчивое поведение и обманчивую природу. Их обольстительное пение обещало рай, но вело в ад. Их внешний облик сочетал в себе черты прекрасных девушек и холодных скользких рыб. Невозможно было понять: кто же эти существа на самом деле и чего от них можно ожидать. Такое же двойственное впечатление создаётся при столкновении с носителями новых гендерных идентичностей.

Последняя волна феминизма немыслима без пропаганды «новых полов», «небинарных личностей», отрицающих традиционный брак и естественные половые отношения между мужчиной и женщиной, – отрицающих те самые отношения, которые одни только служат рождению детей. Геи и лесбиянки видятся ближайшими сподвижниками участниц радикального женского движения. Феминистки четвёртой волны проводят совместные с ЛГБТ-активистами акции, флэшмобы и фестивали, участвуют в гей-парадах, опираются на поддержку единого блока политических сил и средств массовой информации (СМИ). Программа этого альянса-блока сформулирована предельно ясно. В либеральной части западных элит сформировался обязательный пакет требований к общественному устройству, так называемая «Повестка», включающая: гарантированную долю женщин во всех руководящих органах; право на беспрепятственный аборт по желанию матери; полную легитимацию однополых союзов и усыновления такими нетрадиционными парами детей, а также право на оперативную смену пола, в том числе несовершеннолетними.

В современных западных публикациях и обзорах, где представлены на всеобщее обозрение личности женщин, преуспевших в политике, рядом с именами деятельниц феминистического движения, женщин-президентов и министров-обороны упоминаются избранные в парламенты и сенаты лесбиянки, сменившие пол партийные активисты-трансгендеры и даже гомосексуалисты, ставшие «первыми леди» при своих занимающих высокие посты партнёрах.

Почему эти разнообразные персонажи оказались вместе в одной политической лодке? Почему женщины объявлены союзниками ЛГБТ-прайда? Что у борющихся за своё достойное семейное положение жён общего с имитирующими мужские семейные роли лесбиянками (типа сербского премьера Аны Брнабич или исландского премьера Йоханны Сигурдардоттир)? Что сближает любящих мам и бабушек с кастрированным и переодетым в женское платье бывшим мужиком, называющим себя Анна Гродская? И уж совсем непонятно, как можно отнести к успехам женского движения фигуру Готье Дестне – только потому, что он сожитель бельгийского премьера Беттеля, благодаря чему присутствует на встречах «первых леди» Европы? Радикальное движение за права женщин считает всех этих оригинальных индивидуумов своими единомышленниками на том лишь основании, что они не мужчины?

В своё время мадам де Бовуар в философском трактате «Второй пол» обличала ущербную логику прошлого, по которой мужчины являются нормой, а женщины отклонением. Мол, поведенческие стандарты мужчин считаются образцом, идеалом, классикой, а женщины могут либо подражать им, либо признавать свою вторичность и покоряться. Идеолог второй волны феминизма критиковала своих соратниц за попытки соревноваться с мужчинами, копируя мужской стиль и воспроизводя мужские стереотипы. При всей спорности многих тезисов французской экзистенциалистки, нельзя не согласиться с ней в главном: женщинам не следует занимать подражательную позицию, ориентируясь на мужские нормы поведения и мужские достижения. Каждый пол обладает собственными достоинствами, каждый заслуживает уважения за собственные таланты. Нельзя признавать мужчин точкой отсчёта, разделяя всех людей по принципу: «мужчины – не мужчины». Однако в современной «Повестке» возобладала порочная идея, которую осуждала де Бовуар: мужчины признаны образцом, хотя и отрицательным, а все, кто отклоняется от этого стандарта – объединяются в общий антагонистический антимужской фронт.

Здесь налицо банальный бунт против миропорядка, противоестественная попытка лишить мужчин сложившегося лидерства в тех областях, где они преуспевают в силу природных особенностей. С целью «свержения мужчин» задействованы те «гендерные ипостаси», которые не существуют в природе, а искусственно созданы запутавшейся в экспериментах над собственным «я» человеческой фантазией.

Эти экспериментальные гендеры, отказавшиеся от обычного, органически обусловленного разделения семейных функций, по факту так же далеки от нормальных женщин, как и от нормальных мужчин. Сохраняющие естественную сущность женщины по своему кругу интересов, по своему жизненному призванию гораздо ближе к мужчинам, чем к ЛГБТ-прайду.