Не имели его и те авторы, которые в официальных изданиях призывали к новой политике, более ориентированной на женщин. Эксперты, многие из которых были женщинами, пользуясь расширившейся свободой высказываний, предлагали способы выхода из объявленного демографического кризиса, которые не усугубляли бы нагрузку на женщин, а облегчали ее. Некоторые даже ставили под сомнение реальность самого этого кризиса. В научных публикациях они предлагали подходы, более согласующиеся с оригинальными марксистскими воззрениями. Публицисты критиковали мужчин, не желавших делить с женами домашние хлопоты. Они выступали против «старой патриархальной» точки зрения, согласно которой работа по дому — дело исключительно женское, и требовали от мужчин учиться новому, «подлинно коммунистическому» отношению к женщинам[315]
. Чтобы облегчить двойную нагрузку, они призывали государство улучшить качество сферы услуг, механизировать работу по дому, модернизировать и расширить детские сады. Отмечая высокую концентрацию женщин на низкооплачиваемых и низкоквалифицированных работах, они предлагали улучшить профессиональную подготовку молодых женщин и дать возможность обучаться на рабочем месте тем, кто утратил квалификацию во время декретных отпусков. Однако их высказывания, судя по всему, мало повлияли на политику правительства. Напряженность холодной войны, все более стагнирующая и неэффективная экономика и патриархальные взгляды руководства в сочетании поддерживали гендерный статус-кво. К середине 1980-х положение женщин так и не улучшилось.В послесталинские годы женщины остались «рабочими руками и матками». Огромные человеческие потери в годы войны, снижение рождаемости и отсутствие резервов рабочей силы вызвали интенсивное давление на женщин с целью заставить их не только участвовать в производительном труде, но и нести репродуктивное бремя. Многие политические изменения этого периода можно рассматривать как попытки склонить женщин к желаемому репродуктивному поведению после того, как принуждение к нему явного успеха не возымело. В то же время, преследуя демографические цели, власть отказалась от марксистских воззрений, которые обещала реализовать. Пронаталистская пропаганда и обвинительная риторика в адрес женщин приписывали им стереотипные природные качества матерей и жен и рассуждали о женской биологии в совершенно немарксистском духе, утверждая, что она определяет судьбу.
Пронаталистская кампания не расшатала господствующий гендерный порядок, а, напротив, укрепила его. Стало удобно обвинять женщин в социальных проблемах, созданных не ими, например в демаскулинизации, от которой якобы страдали мужчины. Попытки экспертов, значительное число которых составляли женщины, предложить подход, более соответствующий первоначальным революционным воззрениям, почти не повлияли на взгляды политиков. Другие женщины отвергали революционные воззрения как таковые. Поверив пропаганде правительства, они пришли к убеждению, что тяготы их жизни происходят не от того, что они недостаточно эмансипированы, а от самой этой хваленой эмансипации.
Moscow Women / ed.
Soviet Sisterhood: British Feminists on Women in the USSR / ed.
Women and Russia: Feminist Writings from the Soviet Union / ed.
Глава 13
Новые русские, новые женщины?