Читаем Женщины в России, 1700–2000 полностью

В тяжелых условиях Гражданской войны большевики впервые попытались осуществить концепцию социальных преобразований, включающую в себя эмансипацию женщин. Дореволюционный феминизм, заклейменный как буржуазный, перестал существовать как самостоятельное политическое и интеллектуальное течение. Однако большевистская разновидность феминизма, опирающаяся на марксистскую теорию, стала частью политического дискурса. Большевики предлагали уравнять отношения между полами путем обобществления домашнего труда, то есть передачи домашних дел наемным работникам; это позволило бы женщинам выйти на рынок наемного труда и получать заработную плату наравне с мужчинами, что марксисты считали залогом их освобождения. Лидер партии В. И. Ленин особенно подчеркивал необходимость освобождения женщин от домашних забот, чтобы они могли участвовать в «общественно полезном» производстве. «Ее (женщину) давит, душит, отупляет, принижает мелкое домашнее хозяйство, — писал он, — приковывая ее к кухне и к детской, расхищая ее труд работою до дикости непроизводительною, мелочною, изнервливающею, отупляющею, забивающею» [Ленин 1958: 24]. Некоторые большевистские феминистки пошли еще дальше: они призывали к освобождению женщин от всех социальных ограничений, включая семью, за исключением тех, которые женщины захотят принять по собственному выбору. Те и другие сходились на том, что, освободившись от необходимости обменивать бытовые и сексуальные услуги на мужскую финансовую поддержку, женщины могли бы взаимодействовать с мужчинами на равных. В конце концов сама семья отомрет, и женщины и мужчины будут соединять свои жизни исключительно по любви. Историки расходятся во мнениях относительно мотивации большевиков. Некоторые склонны доверять их словам: они указывают на предпринятые теми новые инициативы и на множество дверей, открывшихся перед женщинами; другие, однако, ставят под сомнение искренность большевистской приверженности женской эмансипации, отмечая ее утилитарный характер и устойчивость гендерных стереотипов. В документах того времени можно найти свидетельства в поддержку обеих позиций.

Новое правительство почти сразу же предприняло шаги по демократизации семьи. В 1918 году оно разработало Семейный кодекс, в котором воплотились некоторые из давних стремлений прогрессивных юристов. Кодекс уравнивал статус женщины с мужским, выводил брак из ве́дения Церкви, разрешал вступающим в брак принимать фамилию мужа или жены по выбору, а внебрачным детям предоставлял те же юридические права, что и законным. Развод, чрезвычайно затрудненный в царский период, стал легко достижим по желанию любого из супругов. Трудящиеся женщины получили восемь недель оплачиваемого отпуска по беременности и родам — до и после родов. В 1920 году аборт стал легальным при условии, что его производит врач. В новых постановлениях по возможности намеренно использовались гендерно-нейтральные формулировки. «Супруги» могут сохранять свою национальность после заключения брака. «Нетрудоспособный супруг» может рассчитывать на помощь «второго супруга». Декрет о заработной плате гласил, что женщины и мужчины, выполняющие труд равной ценности, должны получать равную оплату[163]. Совместное обучение стало правилом.

Революция также открыла новые двери для женщин из низшего класса и стремилась устранить политические, социальные и гендерные иерархии, где их статус был самым низким из всех. Рабочие, находившиеся ранее внизу общества в социальном и политическом отношении, теперь были объявлены верхушкой, новым «правящим классом». Гендерные и половые отношения были открыты для переоценки и обсуждения. На митингах и собраниях, больших и малых, партия призывала женщин мечтать о лучшем будущем, хотя сама при этом стремилась использовать женские мечты для политических целей революции. Кристина Суворова, домохозяйка из далекого северного городка, вспоминала о том, какое чувство причастности она испытывала во время еженедельных встреч таких же солдатских жен, как она, с местным большевистским партийным секретарем, где они беседовали о свободе и равенстве женщин. По ее словам, райкомовские работники относились к женщинам с искренним вниманием, уважительно выслушивали их, деликатно указывали на ошибки, понемногу учили житейской мудрости. На этих встречах все чувствовали себя одной счастливой семьей[164].

Перейти на страницу:

Все книги серии Современная западная русистика / Contemporary Western Rusistika

Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст
Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст

В этой книге исследователи из США, Франции, Германии и Великобритании рассматривают ГУЛАГ как особый исторический и культурный феномен. Советская лагерная система предстает в большом разнообразии ее конкретных проявлений и сопоставляется с подобными системами разных стран и эпох – от Индии и Африки в XIX столетии до Германии и Северной Кореи в XX веке. Читатели смогут ознакомиться с историями заключенных и охранников, узнают, как была организована система распределения продовольствия, окунутся в визуальную историю лагерей и убедятся в том, что ГУЛАГ имеет не только глубокие исторические истоки и множественные типологические параллели, но и долгосрочные последствия. Помещая советскую лагерную систему в широкий исторический, географический и культурный контекст, авторы этой книги представляют русскому читателю новый, сторонний взгляд на множество социальных, юридических, нравственных и иных явлений советской жизни, тем самым открывая новые горизонты для осмысления истории XX века.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Коллектив авторов , Сборник статей

Альтернативные науки и научные теории / Зарубежная публицистика / Документальное
Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века
Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века

Технологическое отставание России ко второй половине XIX века стало очевидным: максимально наглядно это было продемонстрировано ходом и итогами Крымской войны. В поисках вариантов быстрой модернизации оружейной промышленности – и армии в целом – власти империи обратились ко многим производителям современных образцов пехотного оружия, но ключевую роль в обновлении российской военной сферы сыграло сотрудничество с американскими производителями. Книга Джозефа Брэдли повествует о трудных, не всегда успешных, но в конечном счете продуктивных взаимоотношениях американских и российских оружейников и исторической роли, которую сыграло это партнерство.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Джозеф Брэдли

Публицистика / Документальное

Похожие книги

Масса и власть
Масса и власть

«Масса и власть» (1960) — крупнейшее сочинение Э. Канетти, над которым он работал в течение тридцати лет. В определенном смысле оно продолжает труды французского врача и социолога Густава Лебона «Психология масс» и испанского философа Хосе Ортега-и-Гассета «Восстание масс», исследующие социальные, психологические, политические и философские аспекты поведения и роли масс в функционировании общества. Однако, в отличие от этих авторов, Э. Канетти рассматривал проблему массы в ее диалектической взаимосвязи и обусловленности с проблемой власти. В этом смысле сочинение Канетти имеет гораздо больше точек соприкосновения с исследованием Зигмунда Фрейда «Психология масс и анализ Я», в котором ученый обращает внимание на роль вождя в формировании массы и поступательный процесс отождествления большой группой людей своего Я с образом лидера. Однако в отличие от З. Фрейда, главным образом исследующего действие психического механизма в отдельной личности, обусловливающее ее «растворение» в массе, Канетти прежде всего интересует проблема функционирования власти и поведения масс как своеобразных, извечно повторяющихся примитивных форм защиты от смерти, в равной мере постоянно довлеющей как над власть имущими, так и людьми, объединенными в массе.http://fb2.traumlibrary.net

Элиас Канетти

История / Обществознание, социология / Политика / Образование и наука
Современные социологические теории.
Современные социологические теории.

Эта книга о самых интересных и главных идеях в социологии, выдержавших проверку временем, и в системе взглядов на основные социальные проблемы. Автор умело расставляет акценты, анализируя представленные теории. Структура книги дает возможность целостно воспринять большой объем материала в перспективе исторического становления теории социологии, а биографические справки об авторах теорий делают книгу более энциклопедичной. В первой части издания представлен выборочный исторический обзор теорий и воззрений мыслителей, чье творчество подробно анализируется автором в последующих разделах. Предмет рассмотрения второй части — основные школы современной социологической теории в контексте широкого движения к теоретическому синтезу и попыток объединить микро- и макротеории. В третьей части рассматриваются два ведущих направления в современной социологической теории, касающиеся соотношения микро- и макросвязей. Заключительная, четвертая, часть посвящена изложению взглядов наиболее значительных теоретиков постмодернизма и тенденциям развития сегодняшней теории социологии. Книга, несомненно, привлечет внимание не только специалистов различного профиля и студентов, но и любого читателя, интересующегося законами жизни общества.

Джордж Ритцер

Обществознание, социология