Женщины в жизни Владимира Высоцкого. «Ходил в меня влюбленный весь слабый женский пол…»

Коллеги-кинематографисты знали: на съемках Нине Ургант обязательно нужно было кем-то увлечься. А потому влюблялась она часто и самоотверженно, правда, большей частью платонически, но все равно жила под сильным впечатлением. Но никаких других отношений, кроме дружеских, с Высоцким не было — «ни с моей стороны, ни с его…»[509] Говорила: «…Значит, в этот момент я была занята…»[510]

Приезжая в Питер, Владимир Семенович непременно наведывался в гостеприимный дом Нины Ургант и ее тогдашнего мужа Кирилла Ласкари (сводного брата Андрея Миронова). Это были не только развеселые дружеские застолья. Рождались какие-то творческие проекты. В соавторстве с Ласкари Высоцкий собирался сделать мюзикл по повести Алексея Толстого. Песни сочинились, спектакль состоялся (после смерти Высоцкого), но без его песен, к сожалению.

Нина Николаевна о Высоцком говорила: «Если бы не песни, его вообще можно было бы назвать молчаливым человеком. Не помню, чтобы он подолгу говорил, философствовал на какую-то тему. Брал гитару и пел. По большому счету, ему даже неважно было, для кого: важно только, чтобы слушатели были… Когда Высоцкий был под запретом… он выступал на так называемых квартирниках — концертах, устраиваемых у кого-нибудь на дому. Зрители скидывались по пятерочке, что-то доставалось певцу. Володя… никогда не спрашивал: «А сколько вы мне дадите?» Дадут — слава богу! Не дадут — так что же…»[511]

Примерно такое же впечатление, как на Нину Ургант, произвело первое знакомство с молодым актером на актрису Ольгу Аросеву: «В жизни Володя был маленького роста. Ему в кадр даже скамеечку под ноги ставили, чтобы он не выглядел ниже меня. Я его называла «герой с надстройкой». Многоопытной «пани Монике» из телесериала «Кабачок «13 стульев» довелось играть в фильме «Интервенция» роль мадам Ксидиас, любовницы героя Высоцкого — мужественного подпольщика Бродского-Воронова. В пьесе Константина Славина, по которой снималась картина, никакого жгучего романа у героев не было и в помине. Но режиссер настаивал: мадам желает иметь в жизни все первосортное, лучшее, экстраординарное. Актриса с доводами согласилась: «Володя в элегантном белом костюме, черном галстуке и соломенном канотье, подвижный, дерзкий, певучий, именно таким великолепным мужчиной нам и казался…»[512]

Ольга Александровна Аросева, видимо, попав под воздействие революционной романтики «Интервенции», в реальной жизни блестяще исполнила роль почтальона-нелегала, отправляя во Францию письма Высоцкого. Посылать письма в Париж из Одессы «многоопытный подпольщик Бродский» опасался. А вот Аросевой, по его мнению, делать это было проще простого. Параллельно с «Интервенцией» она снималась в «Трембите» и периодически летала на съемки в Прикарпатье. А там граница рядом, значит, наивно полагал Высоцкий, и риска меньше. В общем, Ольга Александровна взяла на себя миссию подпольщицы. Тут, наверное, еще и гены ее отца — профессионального революционера — сказались…

В то одесское лето они много пели. Актер Георгий Юматов, снимавшийся по соседству, по вечерам водил их на окраину города, в мазанки-хибары, к своим друзьям-морякам. «Мы там ничего, кроме чая, не пили и только пели до утра, — вспоминала актриса. — Пение украшало, преображало Высоцкого. Обыкновенное, бледное, со следами от ранней усталости лицо его становилось мужественным и страстным, и улыбка расцветала чудесная…»[513]

Говорили, «молодая Чурикова выглядела в своем роде довольно эротично…»[514] Вполне может быть. Но только не в «Стряпухе», где ей в 1965 году довелось сниматься вместе с Владимиром Высоцким. И для нее, и для него роли выпали, прямо скажем, неяркие. Да и для всех остальных актеров тоже. Поэтому и Чурикова, и Высоцкий этот досадный эпизод в своих творческих судьбах старательно обходили.

После «Стряпухи» их киносудьбы разошлись лет на десять, до тех пор, пока кинорежиссеру Глебу Панфилову не пришлось начать подыскивать партнеров Инне Михайловне на роль ее супруга в фильме «Прошу слова». Кандидатуры были самые неожиданные. Кроме Высоцкого, в пробах участвовал даже знаменитый тренер фигуристов Станислав Жук. Но остановился режиссер все-таки на Николае Губенко. «Прошу слова» оказался далеко не лучшим фильмом Панфилова, Чуриковой и Губенко. Может быть, даже хорошо, что дуэт Чуриковой и Высоцкого не состоялся.

Актриса Валентина Березуцкая, игравшая в «Стряпухе» одну из главных ролей — Марии, рассказывала, что постановщик фильма Эдмонд Кеоса-ян их очень обидел: «Режиссер не дал нам, поющим актерам, исполнить песни. Мы только рты под «фанеру» разеваем, поэтому разругались с режиссером. Володя Высоцкий тоже хотел сам спеть, но и ему не дали… Фонограмму с песнями хора радиокомитета записали заранее в студии «Мосфильма». Все было решено еще до начала съемок. За Володю пел один из солистов хора…»[515] Добро бы только это. «Озвучку» делали тоже дублеры. Правда, Кеосаян утверждал, что просто не мог найти в Москве Высоцкого, который якобы загулял.