Женщины Великого века

Почему? В этом-то и был весь вопрос. По какой причине эта молодая (ей в ту пору было двадцать семь лет), обожаемая королем женщина, перед которой заискивали придворные, вдобавок мать четверых детей, ранним утром покинула дворец своего возлюбленного и, словно воровка, стала искать убежища в монастыре? Ведь дама, кого все называли не иначе как «эта Лавальер», любила монарха, что ни для кого не было секретом, любила так, как любит потерявшая голову женщина, она любила бы его, даже не будь он королем, и, возможно, даже еще больше. Что же случилось?

Настоятельнице, задавшей этот вопрос, Луиза ответила, что бесконечно устала от светских сплетен и бездушия двора, что она надеялась всем сердцем обрести Бога и вымолить у Него прощение за свою постыдную жизнь, прожитую в грехе.

Ибо к этому действительно сводилось существование той, кому все завидовали: десять лет непрестанных несчастий, унижений, угрызений совести, моральных и телесных страданий, неприязни других женщин, в том числе и королевы, которая ее ненавидела. Мадам, Генриетта Английская (умершая год назад при ужасных обстоятельствах), безумно ее ревновала и портила ей жизнь, поскольку Луиза была ее фрейлиной. Десять лет зависти всех придворных кокеток… и лишь несколько счастливых мгновений, очень редких, когда король принадлежал ей одной!

Когда, приехав из родного Блезуа[78], Луиза поступила на службу к Генриетте Английской, недавно вышедшей замуж за Месье, брата короля, она и представить не могла, какая участь ей уготована. В невинности своих семнадцати лет девушка всей душой полюбила юного монарха, но считала себя такой незначительной и жалкой, что хранила эту тайну в глубине сердца. Для того чтобы тайна эта была извлечена на свет, понадобилась задумка, весьма отвратительная, госпожи Генриетты и Людовика XIV с целью успокоить ревность королевы Марии-Терезии и королевы-матери Анны Австрийской: чтобы скрыть амурные отношения с хорошенькой невесткой, монарх притворился влюбленным в одну из ее фрейлин. Жертвой этой жестокой игры была выбрана самая непритязательная из придворных дам, которой не пришло бы и в голову соперничать с принцессой. Но свершилось чудо. Открыв для себя глубокое чувство, что обитало в глубинах души семнадцатилетней девушки, король был очарован им, и произошло невероятное: Людовик по-настоящему, искренне полюбил Луизу.

В скромности своей девушка предпочитала, чтобы их роман остался тайным, дабы не мучиться раскаянием – ведь она отнимала счастье у другой, завладев сердцем ее мужа. Однако Людовик XIV был не из тех, кто скрывает любовные отношения: после недолгого периода тайных встреч король высоко вознес свою любовницу, сделав ее официальной королевской фавориткой, к огромному ее стыду и огорчению.

Однако при некоторых обстоятельствах следовало все же соблюдать условности, и это оказалось самым трудным. Так, например, чтобы скрыть роды, которые всегда проходили под покровом строжайшей тайны, Луизе приходилось, едва оправившись, подниматься и принимать участие в придворных праздниках или балах, румяниться и наряжаться, когда она порой держалась на ногах только благодаря воле да флакону нюхательной соли, спрятанному в носовом платке (это происходило четырежды!). И еще надо было выдержать, что у нее отбирали только что явившегося на свет младенца, быстро уносили его из дворца в какое-то тайное место, где ребенка передавали кормилице. Приходилось выдерживать, стоя на коленях в часовне среди прочих фрейлин, резкие выпады дворцовых проповедников, которые не лишали себя удовольствия отпустить какое-нибудь замечание по поводу короля и его трепетавшей от стыда любовницы. Но если при этом Людовик, подобно олимпийскому богу, всего лишь хмурил брови, то несчастная Луиза однажды едва не лишилась чувств, когда у нее над головой вдруг раздался громовой голос Боссюэ, указывавшего на нее пальцем:

– Видите эту женщину? Она полностью сложила оружие перед тем, кто ее победил!

Конечно, в конце концов монарх возвысил свою возлюбленную, пожаловав ей табурет герцогини[79], поместья и привилегии, но, правда, он закончил этим, и когда пришло знаменитое свидетельство, Луиза уже не обманывалась: это был прощальный подарок, предшествовавший разрыву, – она перестала нравиться королю!