Женские истории пером павлина (сборник)

Долго он говорил что-то. Ни Иван, ни я, ничего не понимая, лишь кивали головами. Наконец он понял, что мы ни слова по-фински не понимаем, и ретировался.

– И чего пристал? – Ваня продолжил «колдовать» у тагана над котлом с рыбой. Аромат ухи распространялся далеко вокруг.

Еще через десять минут, когда мы уже собирались испробовать ушицы, к нам опять пришел тот же мужчина, уже не один.

– Наш староста, – начал на вполне понятном русском языке второй, – хочет сказать вам, господа русские, что тут не Россия и никто не может безнаказанно нарушать правила. В реке не можно ловить рыбу без, – он запнулся и, не подобрав русского слова, сказал по-английски, – permission. Вы понимать меня?

– Мам, ты слышала? У них без чьего-то разрешения рыбу ловить нельзя. Это же какая-то, – мой сын не сдержался. Простим ему это, – фигня.

– Так, так. Без этого нельзя, – финн ничего не понял, – платить надо. – И вновь его заклинило. – Fine, fne.

– Заело, – сын был крайне расстроен. – Он говорит, что меня оштрафует.

Тут вмешался первый финн. Он долго и экспрессивно говорил что-то второму финну. Мы слушаем, не понимая ни слова. Тирада закончена. Опять вступает русскоговорящий финн.

– Господин boy, – слово «мальчик» он позабыл или думал, что boy – это интернациональное, – не мог знать правил. Он недавно тут. Господин староста ему прощает. У нас, – опять заело, – season начинается через две недели. Приходите к господину старосте, и он с, – снова заело, – big pleasure продаст вам разрешение.

– Tank you very mach, – на том и расстались.

Вдогонку Иван сказал другое:

– Идиотизм капиталистический.

Уху все же съели с большим удовольствием.

– Илларион Платонович, – звонок по межгороду раздался поздно вечером в понедельник, третьего июня, – мы ждем вас пятого. Не надо пользоваться самолетом. Лучше езжайте «Красной стрелой». В дороге сможете отдохнуть.

«Какая трогательная забота о моем здоровье! Не к добру это». Сон сбило напрочь, и Илларион пошел в кабинет покурить. Набил трубку отличнейшего табаку, сделал первую затяжку. Приятно закружилась голова. Воспоминания пришли из глубины сознания. Подвал, где трудами его был создан ресторан. Молодую, страстную, готовую на поступок Тамару. Ее руки с крупными ладонями и длинными пальцами. Как завораживающе подействовало на нее пение другой Тамары, студентки консерватории. Те рулады, что вставляла в свое пение она, сыграли-таки свою роль. Как там они сейчас? Последнее сообщение пришло неделю назад. Они благополучно прибыли в Кеми, получили документы и обживают дом. Тамара – женщина опытная. Обживется. Лишь бы Иван не набедокурил. У финнов строгие правила.

Табак в трубке испепелился. Пора в койку.

Набрав скорость, локомотив «шкода» прошел входные стрелки, и машинист поставил контроллер на положение режима крейсерской скорости. Впереди 650 километров «шелкового» пути.

Через пятнадцать минут хода по главному пути тот же машинист получил по радиотелефону приказ сбросить скорость до тридцати километров, что для такого экспресса просто шаговая скорость. А уже на въезде на станцию Малая Вишера он получил приказ там и оставаться. До особого распоряжения.

В это время на перегоне Окуловка – Бологое пожарные, бойцы батальона Внутренних войск МВД, медики и просто путевые рабочие пытались спасти пассажиров поезда № 122 сообщением Симферополь – Санкт-Петербург.

Специалисты взрывотехники определят позже силу заряда, что свел с пути состав. 500 граммов тротила. Машинист, перед тем как потерять сознание, успел включить экстренное торможение. Не сделай он этого, жертв было бы несравненно больше.

В Москву Илларион Платонович приехал в шесть утра шестого июня. К этому времени тот, который пригласил его в Москву, был уже холоден и тело его лежало на прозекторском столе в морге Первой Градской больницы. Тело без нижних конечностей.

Он и еще трое его сподвижников, узнав о происшествии на железной дороге и поняв, что гость из Питера может задержаться на неопределенное время, решили провести запланированное совещание в назначенный ранее срок. При выезде с площади трех вокзалов под железнодорожным мостом сработала радиоуправляемая мина под днищем машины. Все трое пассажиров погибли на месте. По счастливой случайности в живых остался один шофер.

Так и получилось, что приехавшему в столицу питерцу стало некому доложить об обстановке в городе на Неве.

Помыкавшись в гостинице два дня, изрядно перенервничав, Илларион отбыл обратно…

Начало августа 1991 года. Как красива речка в конце лета! Воды ее неспешны. Высокое сине-синее небо отражается в нем с точностью до малейшего облачка. В лесу пора многоцветья. От краплака до лимонной желтой окрашена листва. Идешь по тропке – и тут перед тобой белочка. Сидит и хитро смотрит на тебя. Ничего не боится стервочка лесная.

С доброй улыбкой вспоминаю нашего старосту. Когда начался сезон весенней охоты и рыбалки, я пошла вместе с Иваном к нему. Запаслись русско-финским разговорником, потренировались и пошли. Старостин дом на краю нашего поселка, что тут именуется, как в Швейцарии, кантоном. Не по-фински, но так именно.