Женские истории пером павлина (сборник)

– Ильмень надо бы закрыть для туристов-походистов. От них одна грязь и потрава, – начал «светскую» беседу все тот же мужчина.

Остальные согласно закивали. И молчок. На озере «провыл» какой-то катер.

– Иваныч пошел, – прокомментировал Федор Петрович. Он так представился. Тут откликнулся самый, по-моему, младший.

– Значит, у Веры хлеб будет.

– И вино, – добавил другой.

– Вы не подумайте, мы мужчины трезвые. После озера примем по двести, и будет.

Другие молча усмехнулись.

Мне было с этими мужчинами тепло. Говоря языком современных массмедиа, комфортно.

Их язык прост и понятен. Чувства искренни. Вот сейчас кто-то снимет котелок с огня. Его товарищ уже расстелил на траве рядом большую брезентовую скатерть. На ней органично смотрятся эмалированные миски и такие же кружки. Белый подовый хлеб нарезан крупными ломтями. Он аппетитен. Стрелки зеленого лука и пятна ярко-красных помидоров оживляли серость грубой ткани.

– Вы с нами пить будете? – спросил Федор Петрович.

– Если вы о водке, то мне врачи не рекомендуют.

– Но и не запрещают же, – в способности мыслить логично ему не откажешь. – А уха без водки и не уха вовсе. Водка оттеняет ее вкус.

– Вы поэт.

– Вы зря шутите, – вступил в разговор один из рыбаков, – у него книга стихов вышла. Он у нас и поэт, и математик. Так что спора между лириками и физиками у нас нет.

– Когда-то был, – с тоской ответил поэт-рыбак.

– Да. Теперь надо заплатить, чтобы тебя напечатали. Раньше автору платили. Теперь все наоборот.

– Культура наоборот, – Федор Петрович.

Третий в это время разливал уху по мискам, а водку по кружкам:

– Милости просим кушать!

Я впервые ела такую уху. Прав Федор Петрович. Глоток водки подчеркнул ее вкус. Зеленый лук сладок. Помидор сочен.

– Госпожа Инина! – крик доносится со стороны пансионата.

– Это вас. Бегите! Нам на свою… – Федор Петрович замялся. Я ему помогла:

– И мне на свою жопу приключений не надо.

Я уже входила в лес, когда слышала его голос:

– В субботу приходите! Коптить будем.

Вежливо, но исключительно зловредно, меня отчитали в «зоне».

До субботы я жила ожиданием встречи с рыбаками. Скажу уж прямо: встречи с Федором Петровичем. Мне очень хотелось прочесть то, что лезло мне в голову: «Ставь свечку каждый день. Ставь свечку. Ставь свечку к иконе Божьей Матери. Ставь свечку. Моли ее. Проси. Проси любви. Моли ее о том, с кем хочешь быть и жить…»

Что скажет он? Все-таки у него книга издана.

Уху я ела в понедельник и сразу стала считать часы. 96 часов. Четыре дня и пять ночей. Их надо прожить.

– Тамара Вениаминовна, к вам муж приехал, – в этот момент я принимала ванны с морской солью и вспоминала голос Федора Петровича. Удивительной привлекательности голос. Бас с хрипотцой. При этом четкий. Каждое слово Федор произносит так, как будто отливает литеру в линотипе.

Вот, нате вам – муж приехал. Через три часа я должна пойти на берег озера. Там, у пня и сосны, меня ждет копченая рыба. Меня, я так думать хочу, ждет Федор Петрович.

Но вот он. Мой муж.

Представьте, я не узнала его. Нет, я говорю не в переносном смысле. Он пополнел. Голова его была налысо выбрита. На нос сели большие очки со стеклами «хамелеон». А вкруг его красивого рта серебрилась бородка-эспаньолка. И что особенно поразило меня, так это аромат, что источал этот импозантный мужчина. Раньше муж у меня ассоциировался с запахами карболки, хлорки и прочими околобольничными запахами. Говорил этот мужчина неспешно. С большими паузами. Он как бы оценивал эффект от произнесенного им.

Он говорит, а я считаю минуты.

– Анатолий Иванович, спасибо, что приехал. Автобус до Пскова через двадцать минут. Ты успеешь.

Он молчит и моргает глазами. Словно обиженный ребенок. Я все понимаю. Это он вытащил меня из ямы. Это он оплачивает мое пребывание тут. Я все понимаю. Но вот передо мной совсем чужой человек. Я не смогу даже сесть с ним за стол и, как говорится, преломить хлеб. На берегу озера Ильмень меня ждет мужчина с хрипотцой в голосе.

– Я уезжаю в командировку. Через два дня. Во Францию. Читать лекции.

Я молчу. Что я могу сказать? Я сама не знаю ничего. Пока.

Он уходил по чисто выметенной дорожке, а я уже была в мыслях на берегу у коптильни.

Часть вторая. И дни и ночи напролет…

Глава первая

Муж вернулся из Франции, когда я уже была дома. Мы с Машей затеяли генеральную уборку. Я не могла нарадоваться. Она поспевала делать все. Мыла окна и полы: «Маман, вы не должны отказывать мне в естественной потребности к физическому труд у».

Анатолий Иванович застал нас, когда мы навешивали новые шторы в спальне. Он встал в проеме двери и молча смотрел на нас снизу вверх.

– Мать, смотри, тень отца Гамлета явилась.

– Не говори так об отце. Уже приехали, господин профессор?

– Приехал, Тамара, – что-то в голосе Анатолия Ивановича насторожило меня. – И не только профессор, но и почетный член Академии медицинских наук Республики Франция, – нет, не это, настораживает меня. Другое. Другое.

Маша помогла мне спуститься со стремянки, и теперь мы с Анатолием Ивановичем находились на одном уровне.