Женские лица русской разведки

Несмотря на победу монархических и консервативных сил, в обществе сразу же возникли разговоры о причастности провокаторов охранки к составлению «солдатского наказа». Насчёт причастности П.А. Столыпина к организации переворота мнения разделились. Одни считали, что всё было сделано в соответствии с его приказами и распоряжениями, поскольку все дальнейшие события в полной мере соответствовали его планам о заявленных реформах. Другие полагали, что имела место грубая провокация политической полиции при участии секретных сотрудников охранки, внедрённых в оппозиционные политические партии левого толка. В первую очередь, речь шла о социал-демократических партиях, представленных в депутатском составе II Государственной Думы. И, опять же, в числе выгодоприобретателей назывались председатель Совета министров и его сторонники. При этом не все даже приверженцы самодержавной власти воспринимали роспуск Госдумы как победу монархических сил. Например, известный юрист и депутат II Госдумы В.А. Маклаков считал эти действия несвоевременными и негативно влияющими на внутриполитическую обстановку. В своих воспоминаниях, опубликованных в 1940 году в Париже, он указал, что решение о судьбе II Думы принял лично император Николай II, потребовав от Столыпина исполнить его волю. «Надо, конечно, совершенно отбросить «открытие в Думе заговора» как причину роспуска. …Мы знаем теперь, что этот заговор… был бутафорией. Он не причина роспуска Думы, а искусственно созданный для него предлог и оправдание. Думу не потому распустили, что открыли заговор, — писал В.А. Маклаков, — а заговор «открыли» потому, что Думу было решено распустить»[357].

Вместе с тем Столыпин считал весьма опасным соединение усилий революционно настроенных нижних чинов столичного гарнизона и депутатской фракции социал-демократов II Государственной думы. Когда генерал Герасимов доложил ему о подготовке «солдатского наказа» депутатам, председатель Совета министров пожелал лично ознакомиться с его текстом. Такие возможности у начальника Петербургского охранного отделения имелись. И это был не агент охранки Болеслав Бродский, как считали позже участники и современники тех событий. «Деятельность военной социал-демократической организации, — вспоминал позже генерал А.В. Герасимов, — находилась под моим постоянным наблюдением. В числе моих секретных агентов была, между прочим, Екатерина Шорникова, известная под кличкой «Казанская»… Шорникова с самого начала работала в военной организации в качестве пропагандистки, иногда выполняла обязанности секретаря, что давало ей возможность быть осведомленной о всех делах организации. Именно она первая сообщила о попытках социал-демократических депутатов непосредственно связаться с военными организациями»[358]. Как видим, начальник столичного отделения политического сыска, спустя время, прямо и открыто назвал своего самого результативного секретного сотрудника среди руководящего состава Петербургского комитета РСДРП и его военной организации.

Ключевое предназначение «солдатского наказа»

Всё началось с того, что внутри Петербургской военной организации возникла идея письменно изложить пожелания солдат столичного гарнизона для последующего рассмотрения их на заседании во II Государственной думе. С этой целью руководитель военной организации студент Петербургского университета А.Б. Сапотницкий, известный в партийных кругах под псевдонимом «Алибей», в начале мая 1907 года обратился к члену столичного комитета РСДРП Войтинскому с просьбой написать проект такого документа.

Поводом для их знакомства послужила статья В.С. Войтинского «О некоторых особых задачах второй Государственной Думы»[359], появившаяся в социал-демократической газете «Пролетарий» в конце января (по другим сведениям — в марте) 1907 года. Текст напечатан в бумажном экземпляре январского номера газеты, однако там же есть сноска, что «Статья опоздала вследствие недостатка места. Ред.»[360]. Реально этот экземпляр газеты был доставлен в Петербург в марте 1907 года. Газета «Пролетарий» являлась органом С.-Петербургского и Московского комитетов РСДРП и издавалась с августа 1906 по ноябрь 1909 года в городах: Выборг, Москва, Женева и Париж.

Не вдаваясь в детали, отметим, что публицист Войтинский взялся за работу над наказом и на утро следующего дня подготовил рукописный вариант текста. Автор его назвал: «Наказ в с.-д. рабочую фракцию Государственной Думы от представителей воинских частей Петербургского гарнизона»[361]. В нём говорилось о необходимости большего внимания со стороны депутатов Думы к положению солдатской массы в казармах. Отмечалось, что необходимо на деле заботиться о нуждах нижних чинов, поскольку от этого зависит, за кем пойдет армия — за народными представителями или станет защитницей царской власти.