До сих пор остается загадкой, куда направляла свои донесения русский тайный агент Дарья Ливен, поскольку её сообщения из Европы поступали к разным адресатам в Петербурге. Вряд ли её докладные записки могли были быть адресованы лично императору. Для получения, обработки и сопоставления основных фактов в империи существовали различные ведомства и службы. Согласимся, что не царское это дело читать донесения агентов, даже если им такая задача ставилась самим императором. Да и в случае перехвата такой корреспонденции разведками противника на грани провала оказался бы сам агент, что было недопустимо. Да и для престижа России такое событие могло нанести вред или вовсе обернуться крупным международным скандалом.
В отношении того, какие ведомства и спецслужбы являлись получателями донесений и аналитических записок из-за границы, то здесь мнения историков и исследователей расходятся. Например, историк российских спецслужб А.И. Колпакиди, ссылаясь на публикацию историка К.В. Колонтаева в газете «Дуэль», пишет: «Обильную информацию о внешней политике Англии, Франции, Австрии давала Третьему отделению родная сестра начальника Третьего отделения Бенкендорфа баронесса Д. Ливен, жена русского посла в Англии, вхожая в придворные круги этих стран»[449]
. Заметим, что здесь в тексте допущена неточность в указании титула Дарьи Христофоровны. С момента вступления в 1800 году в брак с графом Х.А. Ливеном она обрела графское достоинство. Затем в 1826 году она получила новый титул и стала именоваться княгиней.В своей книге «Спецслужбы Российской империи» писатель Колпакиди указывает: «Вопросами внешней разведки руководство Третьего отделения начало заниматься с момента создания этого учреждения»[450]
. Как мы уже отмечали ранее, одной из версий привлечения жены русского посланника и младшей сестры генерал-адъютанта А.Х. Бенкендорфа к разведывательной работе в европейских столицах могла быть просьба старшего брата и особо доверенного приближённого императора Николая I. Тогда становится понятен и канал поступления её донесений. Известно, что до последнего дня жизни генерал Бенкендорф вёл активную переписку с сестрой. Как отмечает исследователь О.Ф. Сакун, «… брату своему она направила из-за зарубежья свыше 400 писем»[451]. Однако многие письма до сих пор находятся в архивах и практически недоступны для исследователей.О переписке княгини Ливен с российскими высокопоставленными адресатами было известно правительствам и дипломатическим представителям в странах её пребывания. Дарья Христофоровна из своей переписки с Петербургом тайны не делала. Скорее наоборот, о своей связи с родиной она говорила открыто, подчёркивая, что она не имеет никакого отношения к шпионажу и иному тайному промыслу. Помимо русских адресатов, у неё было немало получателей писем в других европейских столицах. Значительная часть этой переписки стала доступной историкам и исследователям во многих странах.
А вот старшему брату Александру Христофоровичу, — как пишет известный историк Н.П. Таньшина, — она часто писала письма так называемыми «симпатическими чернилами», которые проявлялись при нагревании. Поскольку с возрастом почерк княгини стал очень неразборчивым, что усугублялось ещё и прогрессировавшей у неё болезнью глаз, текст писался под её диктовку. Кем был тот, особо доверенный человек, которому княгиня Ливен поверяла свои тайные сведения и мысли для изложения на бумаге, так и осталось неизвестным для её современников и потомков.
Этот второй, скрытый от посторонних глаз, текст содержал детальные сведения, касающиеся, как правило, актуальных внешнеполитических вопросов, без каких-либо комментарий самой Ливен[452]
. Даже после смерти графа Бенкендорфа в сентябре 1844 года, «семейный» канал связи продолжал функционировать. Получателем сообщений от Д.Х. Ливен стала вдова графа — Елизавета Андреевна. Разве что изменился конечный получатель секретных донесений. Если прежде брат сообщал о содержании полученных сообщений непосредственно императору, то вдова графа Бенкендорфа передавала полученные письма лично императрице.