Женские лица советской разведки. 1917—1941 гг.

Немало противников большевиков оказалось и среди интеллигенции и бывших чиновников. Они не только сочувствовали контрреволюционерам, но и всячески содействовали их антисоветской деятельности. И тем не менее Стасова, как она позже писала в своих воспоминаниях, старалась избегать излишнего кровопролития. На этой почве у неё случился конфликт с всесильным петроградским руководителем Г.Е. Зиновьевым. «30 августа 1918 г. в 10 часов утра был убит Урицкий, – вспоминала Елена Дмитриевна, – и в 2 часа весь актив Петербургского комитета собрался в «Астории». Зиновьев выступил с речью. Отметив, что контрреволюция подняла голову, что вот уже второе убийство ответственного работника партии (первым был убит Володарский), он заявил, что необходимо принять «соответственные меры». В числе таких мер он предложил разрешить всем рабочим расправляться с интеллигенцией по-своему, прямо на улице. Товарищи в смущении молчали. Тогда я взяла слово и сказала, что, по-моему, предложение Зиновьева вызвано паникой. Слова мои возмутили Зиновьева, он выбежал из комнаты с криком, что всякой грубости есть предел. …Я сказала, что считаю предложение Зиновьева неправильным, так как оно обернется против нас в первую голову. Черносотенцы под видом рабочих перебьют нашу верхушку. В это время Зиновьев, уже в пальто, вернулся и предложил… немедленно ехать с ним на Путиловский завод поднимать рабочих»[140]. В результате многие поддержали предложение Стасовой и убедили Зиновьева не рубить сплеча. В результате «было принято решение о создании троек по районам для выявления бывших офицеров и других контрреволюционных элементов»[141].

Проявления жестокости председателя ПетроЧК Варвары Яковлевой петроградские обыватели видели в том, что она подписывала публиковавшиеся в газетах расстрельные списки контрреволюционеров, заговорщиков и заложников. А нидерландский дипломат Уильям Дж. Аудендайк вообще в своих воспоминаниях утверждал, что чекистка Яковлева отличалась «нечеловеческой жестокостью». Он хорошо знал русский язык, состоял с начала 1917 года на дипломатической работе в голландской миссии в Петербурге ещё во времена Российской империи. В июле того же года он возглавил миссию Голландии в революционной России. В сентябре 1918 года Аудендайк в Москве вёл переговоры о выезде за границу бывшей императрицы и её детей. Его успокоили, что с царской семьёй все обстоит благополучно, в то время как полтора месяца до этой встречи царская семья была расстреляна в Тобольске. К тому же в ноябре того же года Аудендайк во главе своей дипмиссии покинул Советскую Россию, поскольку Нидерланды не признали власть большевиков[142]. Нам не удалось обнаружить какие-либо подтверждения слов голландского дипломата об особой жестокости чекистки В.Н. Яковлевой. И тем не менее мнение о её жестокости довольно часто упоминалось современниками. Например, после возвращения из Петрограда в Москву по личному вызову Ленина она была назначена членом «коллегии Наркомата продовольствия, управделами ВСНХ. Женщина-комиссар руководила допросами, расстрелами и карательными операциями продотрядов, отличалась полным отсутствием какой-либо жалости»[143].

Версия писателя Додина

Есть и другие свидетельства современников о её жестоком и бездушном отношении к людям, которые нуждаются в документальной проверке для установления их достоверности. К числу таких материалов можно отнести детские воспоминания В.З. Додина, который в конце 1920‐х годов сам пережил весь ужас детдомовской жизни. Книгу своих воспоминаний Вениамин Залманович написал в жанре автобиографического романа с названием «Площадь Разгуляй». Журнальная версия этого произведения была опубликована на русском языке в 2005 году в Израиле под тем же названием и с указанием, что это «мемуарное повествование». Здесь и далее мы будем ссылаться на названную журнальную публикацию.

Писатель Додин ушел из жизни в 2014 года, поэтому, к сожалению, уточнить какие-либо факты и детали описанных событий теперь не представляется возможным. Остаётся лишь надежда на то, что кому-то из историков и заинтересованных исследователей повезёт найти архивные материалы, которые могут пролить свет на описанные В.Д. Додиным события.