Женские убеждения

Местечко это она обнаружила по случаю два года назад: у нее защемило шею, и она, в полном отчаянии, попросила своего водителя Морриса – по договору с «Локи» ей полагалась личная машина с водителем – остановиться здесь по дороге домой. Пока Фейт лежала на массажном столе в тускло освещенном кабинете, уткнувшись лицом в подушечный валик, а миниатюрная женщина мяла локтем ей поясницу, из нее вдруг, будто вырвавшись из плена, посыпались идеи. Вот и нынче вечером она решила сюда заглянуть, шею защемило снова. Ее уже осмотрел терапевт и заявил, что серьезных проблем со здоровьем у нее нет, но в ее возрасте организм время от времени требовал отладки. Фейт как раз подошла к лестнице, ведущей в заведение, и тут на груди, подобно второму сердцу, негромко завибрировал мобильник. Она полезла в карман пальто.

«Линкольн», высветилось на экране.

– Привет, лапушка, – произнесла она, взбодрившись, как и всегда, когда он звонил.

– Привет, мам. – Голос у ее сына, Линкольна Фрэнк-Ландау, с самого детства был опасливым – как будто он боялся ожидать от жизни слишком многого. – Ты занята? – спросил он.

Ответ неизменно был «да», но она не всегда произносила его вслух.

– Ну, сейчас буду. Пришла на китайский массаж.

– Опять шея болит? – поинтересовался он. – Мам, ты перегружаешься. Не надо так много ездить.

– Не такой уж плотный у меня график.

– Верится с трудом. Видел в календаре на вашем сайте, что у вас скоро мероприятие в Голливуде. И видел, кто на него приедет. Господи боже мой!

– Нет, Линкольн, Господь не приедет. Нам такое не по карману.

– Все равно куда круче, чем то, что вы в «Локи» делали поначалу. Женщины – капитаны первого ранга.

Фейт рассмеялась.

– Ну, «Шрейдер-капитал» повелел нам задействовать важных персон. Бренд – это главное, так они считают, что, в общем, позор, потому что подчеркивает могущество крупных корпораций. Но ничего не поделаешь, такова нынешняя Америка. Так что у нас будет звезда фильма «Гравитус-2: Пробуждение». А еще – ты прочитал про феминистку-ясновидящую, которая будет развлекать публику в перерывах между докладами?

– Нет.

– Полнейшая чушь, – заявила Фейт. – Представляю, как она стоит перед большой женской компанией, закрыв глаза, и этаким загробным голосом вещает: «В один… прекрасный… день… у вас… прекратятся… менструации».

Линкольн беспечно рассмеялся.

– Плюс бесплатный маникюр, да? И всякая выпендрежная жратва. Я картинку видел в Инстаграме. Чем там вы их кормили? Какой-то экзотической фиговиной. Пеликановым маслом?

Фейт тоже рассмеялась и ответила:

– Вроде того, – впрочем, все эти излишества для фонда, которому уже исполнилось четыре года, сильно ее расстраивали. Особенно в последние два года «Шрейдер-капитал» все неуклоннее и громогласнее тянул их именно в эту сторону. – Я все твержу Эммету, что всякие богачки, которые приезжают на конференции с массажем и деликатесами, ничего конкретного делать не станут, – пояснила она Линкольну. – Что мы из-за этого не занимаемся системными проблемами, вроде отпуска по беременности, помощи матерям, равной оплаты труда. Не нажимаем на рычаги. А он добродушно мне напоминает, что мы должны расти. И проявляет несказанную щедрость.

За разговором она начала подниматься по ступеням в конце узкого и темного коридора. Вдали негромко звучала музыка – китайский эквивалент европейской фоновой.

– Они соглашаются на некоторые вещи, в которых не заинтересованы, – продолжала она. – Хотя чем дальше, тем реже. Я, кажется, тебе рассказывала о недавней спасательной миссии. Один из наших спецпроектов. Я его с боем выбила, они с трудом согласились.

– В Эквадоре, да?

– Да. Молодые женщины, которых вырвали из рук торговцев людьми. Около сотни. На каждую повесили по наставнице.

– Мам, ну что это такое – «повесили». Очень уж двусмысленно получается.

– Верно подметил, – согласилась Фейт. – Зато идея понятна. Приставили к каждой женщину, которая обучит ее какой-то специальности. Так что – да, у нас тут ясновидящие, маникюры и деликатесы с пеликановым маслом, но мы еще и такими вещами занимаемся. Надеюсь, одно другое уравновешивает.

– Надеюсь.

– Кстати, – сказала Фейт, – одна из спасенных прилетит на это мероприятие в Лос-Анджелесе. Я буду ее представлять.

– Обязательно ты? А твоя шея? Переутомление?

– Линкольн, я люблю тебя всей душой, но пожалуйста, не учи меня, как жить. Я же тебя не учу. – Повисло обиженное молчание, Фейт не хотелось его затягивать, поэтому спросила: – А как там налоговое законодательство?

– Те же на манеже.

– И все такое же несправедливое?

– Все зависит от твоих доходов, – сказал он.