Женские убеждения

Ноэль провела пальцем по боку своего стакана, оставив полосу на конденсате. Почему слова «меня к тебе тянет» сверкнули, точно молния? Зи опешила, узнав, что Ноэль Уильямс, начальственную методистку, взрослую афроамериканку невыразимо элегантной внешности тянет к ней.

– Ладно, понятно, – кивнула Зи, и обе рассмеялись.

И вот ведь странно: все, чем они занимались вместе, начиная с этого вечера, во многом проходило под знаком смеха, хотя часто это был смех бессилия перед тем, что исправить невозможно. В школе случались и другие беды: ученика жестоко избили по дороге домой, так, что глаз выпал из глазницы; еще одна коллега Зи сбежала с корабля; сломался отопительный котел, и в течение двух дней находиться в школе было невозможно.

Но в тот вечер, когда появился на свет ребенок Шары, они вышли из ресторана во внезапно разыгравшуюся метель – весеннюю метель, дело же было в Чикаго – на тихую улицу, сели в поезд и, почти не прерывая молчания в мерцающем вагонном свете – доехали до квартирки Зи, которая была ближе жилья Ноэль, до той было добрых минут сорок, а за сорок минут чары могли и рассеяться. Слава богу, у меня дома прибрано, подумала Зи, щелкнув выключателем.

– Студенческая, – объявила Ноэль, и Зи увидела комнату ее глазами: диван, покрытый покрывалом в индейском стиле. Афишка в рамочке на стене – объявление о лекции Фейт Фрэнк, которая состоялась в церкви некоего колледжа несколькими годами раньше. Мандарины в синей вазочке. Фотография Зи и еще одной девушки, явно ее близкой подруги, в мантиях на выпускном. Новая жизнь, которой Зи Эйзенстат пыталась зажить здесь, в Чикаго.

– Да, ничего не могу с этим поделать, – сказала Зи. – Слишком я долго была студенткой, жить по-другому пока не умею.

– Я это все помню, – сказала Ноэль, а потом решительным жестом притянула Зи к себе за плечи – та почувствовала и волнение, и облегчение. Поцелуй был долгим, неспешным. Когда они легли на узкий матрас, который Зи купила на гаражной распродаже, когда сюда переехала, и на собственном горбу дотащила, подобно шерпу[18], с расстояния в семь кварталов, она невольно подумала про главенство: кто здесь сейчас главный, старшая или младшая. Порой, пожалуй, это не так просто понять. Нет у главенства количественного или процентного исчисления. Его и видно-то с трудом, даже если смотреть в упор.

– Именно об этом и шла речь на первой конференции «Локи», – сказала ей недавно по телефону Грир, когда они затронули эту тему. – О значении и применении главенства и власти.

– На той, которую ты пропустила из-за гибели брата Кори.

– Да. Но все, кто там был – все остальные сотрудники – говорят, что тему эту, безусловно, поднимут снова, потому что обсудить нужно очень многое. Она всех волнует. Главенство! По самому слову видно, что речь о главном.

– Ага, – сказала Зи. – А еще там слово «глава». Головой думать нужно.

Жизнь в мире, где главенствуют женщины, – или главенство поделено поровну – для Зи была желанной мечтой. Главенство означает, что мир – это пастбище с открытыми воротами, никто тебя не остановит, беги куда вздумается.

Ноэль выглядела внушительно и в одежде, и без, хотя без нее, разумеется, показалась Зи более уязвимой. Руки их изучали тела друг друга – Зи с ее подчеркнуто-мальчиковым обликом и Ноэль с ее старательно воспроизведенным женским образом, которому слегка противоречили почти наголо обритая голова, выступающие подвздошные кости и подчеркнутая сдержанность – в итоге она слегка напоминала манекен для художника. Руки и ноги можно трансформировать, как вздумается, звено за звеном, и в том же заключается суть секса, где главенство так изменчиво. Можно трансформировать другого человека, а он будет трансформировать тебя.

За окном падал снег, и после долгих и пылких ласк со всею их новизной обеих наконец потянуло в сон. Только что главенство имело значение, теперь – нет. Как странно: минуту назад Зи лишь об этом и думала, а теперь вдруг это неважно. День выдался невероятно долгий и тяжелый, сейчас ей нужно было одно – отдых.

– Голубушка, – сказала Ноэль, прежде чем заснуть, употребив это ласковое словечко в третий раз за день и опять совсем по-иному.

Часть третья Только мне решать

Глава восьмая

На красной вывеске над входом было написано: «Кви-Гонь Туи-На расслабляющий омолаживающий незабываемый массаж», и у большинства нью-йоркцев, проходивших мимо этого углового здания на одной из Западных Девяностых теплым осенним вечером 2014 года слова эти не вызывали никакого интереса. Однако Фейт Фрэнк был известен их смысл, и раз в неделю она просила водителя отвезти ее сюда – очень уж она любила хороший китайский массаж. Ей просто казалось, что эти жесткие, почти ошеломительно энергичные прикосновения помогают собраться с мыслями, принять верные решения, сохранить спокойствие и дать полезные советы всем тем, кто к ней за этими советами приходит.