Женский хор

– Думаете, вы сможете что-то для меня сделать? Думаете, вы сможете мне помочь?

– Да, если вы мне доверитесь…

Она посмотрела на меня глазами, полными надежды:

– Правда? Что я должна сделать?

Я старалась выиграть время:

– Осмотреть вас действительно необходимо, потому что, чем больше времени проходит, тем труднее выявить основные детали…

Она встревоженно отшатнулась в сторону:

– Вы не сделаете мне больно?

– Нет. Я буду очень осторожна.

Она подумала и кивнула.

Я указала на половину для осмотров:

– Не могли бы вы присесть?

Я натянула халат. Фотоаппарата у меня с собой не было, но я порылась в сумке и нашла мобильный. Все же это лучше, чем ничего.

– Я начну не с гинекологического осмотра…

Я повернулась к ней и увидела, что она уверенно взобралась по ступенькам лесенки, села на край гинекологического кресла и резко легла на спину. Широко разведя ноги, она положила их на подставки и протянула руки к краю стола, чтобы захватить маленькую подушку, которую подсунула себе под голову.

– Давайте начнем, – сказала она.

Раз ей так хочется…

Я опустила телефон в карман халата и перешла на половину для осмотров. Помнится, в одном из больших выдвижных ящиков были комплекты для судебно-медицинского осмотра. Я достала один из наборов, положила его на передвижной столик и намылила руки.

– Как вас зовут? – спросила я, чтобы выиграть время.

– Жермена.

Я с трудом сдержала улыбку. Знаю, у меня имечко тоже странное, но зваться Жерменой мне бы не хотелось.

– У вас есть дети?

Она отрицательно покачала головой и сдержала рыдания:

– Слава богу…

– Мне очень жаль.

– Ничего, вы ведь не знали. Вы очень милая…

Я натянула перчатки и не торопясь подошла к столу. Я осторожно приподняла ночную рубашку и обнажила ее бедра. Они были всего раза в два толще ее рук и все покрыты синяками. Я заметила синяки и внизу живота и на лобке, который она недавно брила. Я положила руки ей на живот, чтобы показать, что не сделаю ей больно.

Она заплакала и так крепко сжала бедра, что они судорожно задрожали.

– Мне больно.

– Где вам больно?

Она спрятала лицо, медленно раздвинула ноги и кончиком пальцев указала на вульву.

Я обошла вокруг кресла, зажгла хирургическую лампу и направила ее на ее влагалище. Когда она раздвинула ноги еще шире, я села на табурет на колесиках и наклонилась, чтобы как следует все рассмотреть. Ее большие половые губы были немного припухшими, и все.

– Разрывов у вас нет. Это хорошо…

– Хорошо? Как вы можете так говорить? – Она закрыла лицо руками. – Мне больно! Он сделал мне больно! Он вошел в меня насильно, он меня порвал, мне больно, больно, больно!

Чтобы ее успокоить, я положила руку ей на бедро. У меня кружилась голова, перед глазами все расплывалось, мигрень мешала приноровиться, но, если я хотела, чтобы из этого вышел хотя бы какой-то толк, я должна была внимательно ее осмотреть.

– Если вы не против, я введу зеркало…

– А… – сказала она, – вы действительно…

Я повернула голову к столику, чтобы взять зеркало, и внезапно ее ноги взяли мою шею в тиски.

– … такая же, как все остальные.

– Эй!

Мой крик увяз в стене плоти. Я пыталась понять, что происходит, но не могла в это поверить. Как щупальца, ее руки обвились вокруг моего затылка, ноги обхватили мою шею, и хрупкая Жермена, оказавшаяся невероятной сильной, готова была меня задушить, вжав мое лицо в свои половые органы. Хватка ее была настолько мощной, а я была настолько обессилена таблетками от мигрени, что защищаться не могла. В глазах потемнело. Странно, но мне стало смешно: почему она не поступила так с мужиком, который…

Будто сквозь сон я услышала, как открылась дверь, раздались крики, два сухих удара, и щупальца меня отпустили. Я тяжело осела на пол, как мешок с картошкой, в падении звонко ударившись головой о лесенку.

Мне казалось, что вокруг меня огромная толпа, суматоха, я слышала крики, но все это не имело никакого значения, у меня ничего не болело, я думала, что засыпаю, мигрень постепенно отступала…

ШВЫ

Перед глазами двоилось. Как всегда после двух таблеток от мигрени. В поле зрения плавали два светлых пятна. В раю пятно одно, а в аду оно красное… Значит, жива. Хорошо. Но в левом поле зрения два Кармы. Это уже хуже.

Я лежала на гинекологическом кресле на половине для осмотров. Над моей бровью мелькали чьи-то пальцы. Я подняла руку.

– Не двигайтесь, дайте мне закончить.

– Что со мной?

– У вас рассечена бровь. Ничего страшного. Вы по-прежнему прекрасны…

– Я упала?

– Да.

– С велосипеда?

– Здесь, ударились о лесенку. Между бедрами Жермены.

Вспомнила. Я расхохоталась, и меня затошнило. Я села и свесилась вниз, долго икала, но меня так и не вырвало. Карма терпеливо ждал.

Когда тошнота прошла, я снова легла, изможденная и вспотевшая.

– Господин доктор, – сказала я нарочито серьезным тоном, – думаю, мне нужно сменить таблетки…

Он расхохотался и заговорщицки подмигнул:

– Вы часто пьете по две таблетки сразу?

– Когда очень сильно болит. Я знаю, этого делать не стоит…