Женский хор

– Верно. На консультацию приходят те женщины, которые могут прийти. У которых есть машина, или автобус, или кто-то, кто может их подвезти. И которых не мучает страх. Но ведь многие живут у черта на куличках, и если у них есть доступ к форуму, они пишут или просят свою сестру, подругу, родственницу написать вместо них, потому что сами не решаются или никогда прежде не пользовались компьютером или не могут разобраться с сайтом и чувствуют себя тупыми и беспомощными перед штуковиной, которой их дети ловко пользуются с тех пор, как научились сидеть. Наверняка некоторые сообщения написали десятилетние девочки по просьбе мамы или женщины гораздо более старшего возраста. Разумеется, мы видим лишь сообщения тех, у кого есть доступ к компьютеру.

– А что делают те, у кого нет ни доступа, ни возможности сходить к врачу? Звонят на линию экстренной помощи?

– Иногда. Но многие боятся, что их узнают, даже если они назовут вымышленное имя. Некоторые звонят женщинам-ведущим на радио, таким как Брижит Лаэ (кстати, на мой взгляд, из всех ведущих она дает самые лучшие советы), или рассказывают об этом другим женщинам. Подруге, двоюродной сестре, соседке. Которые порой знают не больше, чем они, но пытаются достать информацию. Или дают информацию, которой располагают: достоверную или ложную. Или пробуждают в них чувство вины. Бедная моя девочка, что же ты натворила? Почему же ты раньше мне об этом не рассказала?

Я почувствовала, как во мне поднялся ужас, как сжался живот и ручей крови ударился о стены бездонной пещеры, которая у меня там, внизу. Мне захотелось закричать, и я с трудом произнесла:

– Я не смогла (я привыкла думать, что я – суперженщина, а я всего лишь несчастная девчонка, жалкая балда, неспособная, незнающая, маленькое ничтожество, как нас все время называли преподаватели, когда мы приходили к ним, маленькое ничтожество, ни на что неспособное, которому, возможно, удастся вбить что-нибудь в голову, если у нее хватит ума прогнуться под нами, когда мы залезем к ней туда, или ходить за нами по пятам, потому что это единственное средство продвинуться далеко. Идти по пятам за Великим, за Королем, Мэтром, и позволить ему увести тебя туда, куда он хочет. Возможно, тогда у тебя появится шанс, что он тебя не завалит на свой соломенный тюфяк, а впустит в свою святая святых, и там, в глубине его шкафа, возможно, у тебя появится возможность – в тот момент, когда он откроет дверь и наклонится к своим ботинкам за три тысячи, – храбро искупаться в его свете) ответить на все вопросы.

– Конечно, ты не смогла ответить на все вопросы. Ты же не Господь Бог. И это неважно. Самое главное – ты не считаешь себя Господом Богом. Я видел, что ты сделала, и я потрясен. Ты ответила на все вопросы, на которые мои товарищи и я никак не могли ответить. На все письма, которые пришли после пятисот других таких же писем. Те, на которые всегда лень отвечать, потому что ответа на них нет. Это вопросы женщин, которые ни о чем не спрашивают, но которым просто не с кем поделиться своей тревогой. А ты на них ответила.

– Там были непонятные вопросы…

– Да. На них никто не даст вразумительного ответа. Но ты сделала самое главное! Ты показала им, что ты их прочла, что отнеслась к их сообщению серьезно. Они получили от тебя ответ человеческий, а не автоматический, который бы отправила машина. Ты показала им, что, даже если написанное ими не совсем понятно, есть кто-то, кто готов их выслушать.

Теперь мой ужас превратился в гнев.

– Иногда у меня было ощущение, что они рассказывают сказки. Или что-то не договаривают. Персонаж из телесериала, врач-мизантроп…

– Хаус…

– Да, Хаус. В нескольких сериях, которые я видела, он только и делал что говорил «Все лгут», и это жутко меня бесило. Теперь я начинаю думать, что он прав!

– Мне понятны твои чувства, но я думаю, что он – вернее, сценаристы – имели в виду не «все лгут, чтобы одурачить врачей», а «все лгут, потому что не все легко сказать». Все лгут, чтобы что-то защитить. Чтобы защитить себя от чего-то.

– Все?

Зачем я задала этот вопрос?